Неаполитанец Паоло Соррентино умеет преподнести такое невеселое занятие, как политика, в крайне смотрибельном свете. Например, «Изумительный» (2008) рассказывал о премьер-министре Джулио Андреотти и его длительном периоде правления в Италии 80-х напористым и агрессивным монтажом, яркими сценами, которые смотрелись бы как родные в любом фильме Тарантино. Спустя десять лет (во время которых случился и вояж в Голливуд, и «Оскар», и сериал про Папу римского с Джудом Лоу) Соррентино решил вновь направить камеру на политика – и на сей раз им стал Сильвио Берлускони, скандалам с участием которого посвящена отдельная страница в Википедии.
Почему режиссеру на пике успеха понадобилось вернуться к пройденному материалу, и собирается ли он каждые десять лет снимать байопики об итальянских политиках (при этом их всегда будет играть в разной степени загримированности Тони Сервилло, постоянный актер Соррентино) – вопрос десятый. Даже названия картин зарифмованы – Il Divo и Loro, лаконичные и расплывчатые. Дело в том, что фигура Берлускони и его антураж напрашивается на большое, размашистое полотно – и Соррентино с видимым удовольствием рассыпает в воздухе разноцветные таблетки, запускает в небо мусоровозы и заставляет большое количество массовки из неодетых женщин плясать в исступлении на яхтах под евродэнс.
Удовольствие должно быть ключевым элементом фильма, ведь «Лоро» принадлежит к жанру «лакшери порн», как и «Волк с Уолл-стрит», «Афера по-американски» и другие недавние фильмы, посвященные нескромному обаянию буржуазии. Здесь зрителя должна сшибать с ног, роскошь с экрана, траты, амбиции и жадность. «Лоро» рад предоставить все это. Чего не стоит ждать от «Лоро» – так это четкого ответа на вопрос, кто же на самом деле Берлускони, трагическая непонятая фигура или высокопоставленный клоун?
Для начала Берлускони появляется на экране спустя примерно час после начала фильма (если не считать татуировку его лица на заднице проститутки) – сначала мы следим за стараниями провинциального сутенера Серджо (Риккардо Скаммарчо), устраивающего тусовки для элиты, попасть в орбиту его внимания, для чего он арендует виллу напротив и разъезжает на яхте в надежде, что влиятельный магнат, известный своим пристрастием к женскому полу, проявит интерес и заглянет на огонек. «Лоро» в переводе с итальянского означает «они», и Соррентино всматривается в лицо Берлускони как в зеркало, пытаясь запечатлеть портрет итальянского общества, которое, в свою очередь, строит себя по образу и подобию своего лидера, всматриваясь в него в попытке разглядеть черты, которые стоит перенять и вытатуировать на своем теле.
Пристальный взгляд приводит к тому, что многие биографические детали (его успехи в застройке и продаже недвижимости, страсть к пению, коммерческая деятельность на телевидении, управление футбольным клубом «Милан», коррупционные скандалы и многое другое) проскальзывают мимо зрителя и остается лишь монумент одинокому властному старцу, с грустной ухмылкой наблюдающему за веселой вакханалией, происходящей вокруг. Соррентино, рисовавший подобный образ в своих картинах не раз, далек от обвинений и демонизации образа Берлускони – самый его плохой поступок в фильме заключается в том, что он попытался погладить девушку по коленке, после чего услышал в ответ, что у него пахнет изо рта, как от ее деда. Фильм о вечеринках «бунга бунга» не спешит прибегать к свисту и улюлюканью, характерному эпохе движения MeToo, в разгар которого выходит. А также предлагает задуматься: как изменился мир за 10 лет («Лоро» охватывает период с 2006 по 2010 годы), а что в нем осталось неизменным.
Соррентино успевает раздать приветы мастерам прошлого – рисованная на компьютере овца, ведущая внутри дома неравную борьбу с кондиционером, сразу заставляет вспомнить «Ангела истребления» Луиса Бунюэля, а статуя Иисуса Христа на подъемном кране в финале, безусловно, передает горячий привет Феллини. Но те два с половиной часа, которые расположены между этими сценами (в Италии прокатная версия фильма разделена на две части и длится в общей сложности на час дольше) преодолевают кинематографические отсылки и национальные границы, выходя на более универсальный уровень обобщения. Это глубоко физические, телесные, длительные и созависимые коммуникации между альфа-лидером и обществом, его породившим. Это важная, натужная и затяжная вечеринка, на которую ты не стремился попасть и с которой тебе будет сложно уйти.
Илья Миллер
