На днях прочитал книгу Александра Павлова «Постыдное удовольствие: философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа». И по этому поводу хочется сказать несколько слов.
Уже само название недвусмысленно намекает на то, что разговор пойдёт не о двух полюсах современного кино (с одной стороны, громкий и шумный мейнстрим, с другой — фестивальные изыски), о которых и без того написано много хороших и не очень хороших монографий, а о чём-то ином. Под иным в данном случае подразумевается популярная культура в самом широком смысле слова. Несмотря на то, что одна из глав книги посвящена классическому триумвирату Кроненберг-Кубрик-Коппола (их присутствие, впрочем, не нарушает концепции, поскольку все трое удачно балансировали на грани арта и коммерции), автор с куда большим интересом и любовью рассуждает о феномене американского грайндхауса, порно, культового кино; раскладывает по полочкам движущие силы жанра хоррор (тут и зомби, и вампиры, и маньяки); разбирает идеологические месседжи мультсериалов «Симпсоны» и «Южный парк». Словом, берёт на прицел то, привязанность к чему обычно стыдливо замалчивают.
Внимательно присматриваясь к артефактам, мимо которых «продвинутый» киноман в девяти случаях из десяти проходит с высоко поднятой головой, Павлов воскрешает в памяти знаменитую фразу из великого сериала «Твин Пикс»: совы — это не то, чем они кажутся. Уже во введении автор приводит характерный пример из безобидной комедии «Снова в школу», позволяющий интерпретировать действия героев и скрытый за этими действиями смысл с совершенно разных точек зрения. Главное здесь — этот смысл увидеть. Впрочем, всегда важно помнить, что, ступая на тонкий лёд поиска смыслов там, где они и не предполагались, можно в итоге с треском под него провалиться.
Главными темами книги являются анализ «взаимоотношений» модернизма и постмодернизма в кино, идеологический аспект массового американского кинематографа и репрезентация монстров с точки зрения социальной теории. Проще говоря, сочетание киноведения, культурологии и философского анализа. Автор, что характерно, не скрывает своих пристрастий и вполне осознанно отказывается играть в академическое изложение материала, раздавая вполне увесистые оплеухи тем персоналиям или фильмам, которые, по его мнению, этого заслуживают. Подход неоднозначный, но вызывающий во время чтения внутренний диалог, поскольку с некоторыми характеристиками можно и нужно спорить.
Но всё это детали. Самое главное и ценное в «Постыдном удовольствии» то, что впервые на русском языке кто-то обстоятельно и со знанием дела говорит о темах, в массовом сознании имеющих ярлык вторсырья. Критики и зрители с одинаковым рвением готовы спорить, как о последнем фильме Бэя, так и Триера (в этом смысле иерархия горизонтальна), при этом, не обращая никакого внимания на огромный пласт кинокультуры, без которой искусство кино было бы совсем иным. Александр Павлов делает попытку оправдать «низкие» жанры, и ему это, как минимум отчасти, удаётся. «Постыдное удовольствие» расширяет привычную систему координат зрителя, наглядно доказывая наличие в ней белых пятен (или чёрных дыр), почти неизученных, и от этого ещё более интересных.
Конечно, наивно полагать, что после прочтения книги все бросятся пересматривать американские B-movies 1960-70-х, однако принципиально важно зафиксировать тот факт, что там есть на что посмотреть.
То, что массовый (прежде всего голливудский) кинематограф давным-давно является мощнейшим идеологическим оружием — ни для кого не секрет. Точно так же, как и то, что за показным эстетством многих авторских фильмов скрываются внятные социально-политические смыслы. Об этом необязательно помнить всегда и везде, но важно не забывать. После чтения «Постыдного удовольствие» забыть об этом будет практически невозможно.
