В Лондоне некий самозванец, выдающий себя за капитана Джека Воробья, собирает команду – с целью отправиться к Источнику вечной молодости. Настоящего Джека, в тот момент по случаю навестившего английскую столицу, эта ситуация явно не устраивает. Выясняя, что да как, Джек, в присущей ему манере, влипает в очередную запутанную историю: встречает старую подружку Анжелику (экс-монашку, которую некогда элегантно растлил), вновь сталкивается с капитаном Барбоссой (ныне одноногим, зато увенчанным париком и снабженным каперским патентом), а вскоре, не успев оглянуться, становится пленником Черной Бороды – легендарного пирата, владеющего магией вуду и наводящего ужас даже на самых лихих морских волков. Вся эта компания – то вместе, то поврозь – пускается на поиски Источника.
Что тут скажешь – Робу Маршаллу досталось непростое наследство. Трилогия «Пираты Карибского моря» держалась на плаву (да и держится, собственно) почти исключительно благодаря тому, что как-то незаметно превратилась в миф – несуразный, но забавный, маленький, но гордый. А любая мифология, так уж сложилось, оберегает свои завоевания и приобретения, не подпуская к себе чужаков – какими бы они, чужаки, грамотами и дипломами не помахивали у пограничного столба. Миф этот вымучен и выстрадан Гором Вербински в три захода, и каждая мелочь в истории имеет свое неоспоримое значение – даже Орландо Блум с Кирой Найтли, которые изображали, в сущности, красивую мебель. Ну, а самое главное – трилогия была бы банальным конвейерным продуктом, не будь она приправлена легкой ненавязчивой сумасшедшинкой. И пусть это крошечное абсурдное волшебство не в последнюю очередь обязано своим происхождением бардаку на съемочной площадке (сценарий третьих «Пиратов», как известно, дописывался на коленке во время съемок, а в монтажной просто царил ад), но ведь сказано же – «когда б вы знали, из какого сора»…
В квадриквеле Джонни Депп остался без свиты, а сами четвертые «Пираты» – без волшебства. Да, на событийном уровне наличествует тут и магия, и харизматичные «старцы» (Джеффри Раш с Иэном МакШейном), и даже прекраснохвостые русалки с вампирским оскалом. Но вот с вовлеченностью в этот балаган возникают большие проблемы – в такую магию не верится, потому что возникает она не оттого, что внутренне, интуитивно необходима, и даже не по принципу «вдруг откуда ни возьмись», а просто потому, что так вот в сценарии прописано. Кстати, Маршаллу это только на руку: он хореограф, и актеры-танцоры у него (даже в оскароносном «Чикаго» – и особенно в нем) ходят по меловой разметке; шаг вправо, шаг влево – к станку, отрабатывать материал. Вольнодумства – пусть даже вынужденные, порожденные кризисом идей – это к Вербински: «На странных берегах» – это не «На краю Света». Это куда ближе и обыденней. И ничего особенно странного здесь, увы, нет.
Так, бывает, решишь состряпать что-нибудь новенькое, по кулинарной книге. И вроде все правильно нашинковал и замариновал. И запекал, сколько нужно – ни секундой дольше. А вышло как-то безвкусно. Потому что по рецепту. И рука не дрогнула, и духовка исправна, и часы не спешат, не отстают. Тоска…
