Агата Кристи называла «Скрюченный домишко» своим любимым романом. Что в нем заинтересовало именно вас?
Концовка. Сама история — типичная Агата Кристи: семья, загадка, одно место действия. Не хватает только мисс Марпл или Эркюля Пуаро. А вот концовка романа — необыкновенно мрачная, изощренная и неожиданная. Мне было очень интересно исследовать зло в этой семье, которое привело к такому финалу.
Герои фильма — члены дисфункциональной семьи, так же, как и в нескольких ваших предыдущих работах, особенно в «Убийственном ультрафиолете». Судя по всему, это крайне важная для вас тема, раз даже в экранизации детектива Агаты Кристи она выходит на первый план.
Интересно, что упоминаете «Убийственный ультрафиолет», потому что это такой дальний родственник «Скрюченного домишки». Впрочем, то была артхаусная, провокативная лента, а «Домишко» — более коммерческое и доступное для широкой аудитории кино. Видно, меня действительно подсознательно интересуют дисфункциональные семьи. К психоаналитику, что ли, сходить?
«Скрюченный домишко» похож не столько на классический салонный детектив, сколько на неоготический триллер в стиле Хичкока — как, например, «Ребекка» и «Дурная слава». Это вышло случайно или вы изначально держали в уме такую параллель?
Да, я хотел одновременно снять готическую и нуарную историю. Нуар преобладает в городской части ленты — тут вам и детектив, и силуэты, и другие атрибуты нуара. В домашних сценах же больше готики, там действительно можно было снять «Ребекку». Среди прочего, я пытался сделать оммаж хоррорам студии Hammer — мне было интересно поработать с британским кинематографическим наследием. Дом снят в стиле типичного немецкого экспрессионизма.
«Убийственный ультрафиолет» — история с нарастающим саспенсом, эффектным визуальным решением и отличным финалом. Нам показалось, что картина очень похожа на «Бассейн» Жака Дере — видимо, это один из ваших любимых фильмов? Какие еще картины входят в число ваших фаворитов?
Да, это верно. Еще я тогда вдохновлялся фильмами Клода Шаброля. Я думаю, три моих любимых картины в целом — это «Космическая одиссея», «Однажды на Диком Западе» и «Бегущий по лезвию», а Стэнли Кубрик и Серджио Леоне — два моих самых любимых режиссера.
Вам понравился сиквел «Бегущего по лезвию»?
Да. Первый фильм, конечно, лучше, но то, что получилось у Дени Вильнева, — это все равно достижение.
Действие фильма происходит на несколько лет позже, чем у Агаты Кристи — в период экспансии рок-н-ролла 1950-х. Это было ваше решение?
Действие книги происходит в 1947 году, но я захотел подчеркнуть разницу поколений и переместил его в середину 1950-х. Это было время больших перемен по всему миру. Желание детей покинуть дом становится, таким образом, понятнее, ведь это действительно время зарождения рок-н-ролла. Мир в доме и мир за его пределами — совершенно разные по духу. Меня также хотелось показать субкультуру тедди-боев.
Над «Домишком» вы работали с заслуженным британским сценаристом Джулианом Феллоузом. У вас не возникало споров по поводу прочтения книги?
Джулиан написал первые версии сценария за несколько лет до того, как на проект пришел я. Он читал наш вариант сценария перед съемками и сделал ряд пометок, но это был единственный раз, когда мы пересекались.
За исключением дилогии «Расплата», все ваши фильмы сняты по романам. Вам просто удобнее работать с литературным первоисточником или вы все-таки не исключаете того, что когда-нибудь снимете кино по собственному оригинальному сценарию?
Если книга производит на меня впечатление, то я задумываюсь, можно ли адаптировать ее в кино. Я действительно часто снимаю экранизации, но это выходит само собой. У меня нет цели работать с уже существующим материалом, и я бы хотел рассказывать истории с нуля.
Критики прохладно встретили вашу экранизацию романа Гиллиан Флинн «Темные тайны». Вам есть, что им возразить, или что-то действительно пошло не так, как планировалось?
«Темные тайны» — травма для меня. На этом проекте было много производственных проблем с продюсерами. Было очень сложно работать, и я очень разочарован тем, что получилось. Я лично думаю, что фильм лучше, чем про него пишут в рецензиях. Однако я в то же время прекрасно понимаю, что он мог быть снят гораздо лучше. В чем-то виноват я сам, в чем-то — другие. Если учитывать производственные условия, то я сделал все, что мог. Могло ведь получиться еще хуже (смеется). В общем, там были типичные голливудские заморочки.
В кино давно не выходило экранизаций Агаты Кристи, а сейчас в один месяц выйдут сразу две: ваш фильм и «Убийство в Восточном экспрессе» Кеннета Браны. С чем связан такой внезапный интерес к ее творчеству, как считаете?
«Скрюченный домишко» находился в разработке лет десять, наверное. Это случайность, что кино выходит именно сейчас. Мы сейчас находимся в мире франшиз и брендов. Агата Кристи — тоже бренд, только для взрослых, и студии внезапно поняли это.
Читайте также: рецензия на «Скрюченный домишко».
