Paramount ставит крест на «Пятнице 13» и переносит «Войну миров Z 2»

Октябрь 1972 года. Молодые спортсмены из уругвайской регбийной команды вместе с родственниками и спонсорами летят на матч в соседнюю Чили. Те из них, кто выжил после крушения самолета, следующие 72 дня проведут на леднике в самом центре Анд. Без еды, воды, теплых вещей и надежды на спасение. Реальные события сохранились в истории под названием «Чудо в Андах». В названии отразилось народное ликование, с которым уругвайцы встречали выживших, а также понятный человеческий шок от осознания, что группа фактически детей за два с лишним месяца смогла сохранить не только жизни, но и рассудок в месте, не приспособленном для существования людей. Эта же фраза — «el milagro de los Andes» — прячет трагические аспекты: цену, которую пришлось заплатить выжившим, и тела тех, кому не суждено было вернуться из рокового полета. Триумф воли к жизни, такой реальный и оттого кажущийся еще более невероятным, был увековечен множеством культурных памятников. Человечеству свойственно устанавливать монументы в попытке донести память о событиях до следующих поколений, а 20-летние регбисты, выжившие вопреки крушению самолета, немыслимому холоду, снежной лавине и прошедшие через каннибализм (ультимативное табу) — идеальная история для нерукотворных обелисков. «Чудо в Андах» стало основой для нескольких книг и экранизаций. Отличие «Общества снега» в том, что фильм, кажется, первым решился выбрать проводника не среди живых, а среди погибших. Голосом, который ведет зрителя через 72 дня, сжатые до 144 минут, стал Нума Туркатти (Энцо Вогринчич), студент юридического факультета и друг регбистов из команды Old Christians. Подобное творческое решение более человечно относится к тем, кому не нашлось места в слове Alive (так называлась американская киноверсия трагедии). Всесторонняя поддержка, без которой люди бы не продержались столько на леднике, консолидирована в названии «Общество снега», но финальный монолог объединяет всех по другому критерию: «Они не чувствуют себя героями. Они умерли, как и мы. Просто им удалось вернуться». Иной взгляд на события пытается дистанцироваться от ярлыков «трагедия» и «чудо», но все равно упирается в жесткие рамки: творческая свобода Хуана Антонио Байоны ограничена литературным первоисточником (книгой Пабло Вьерси) и почтением перед реальными людьми. В этих условиях родившийся в Каталонии, бесконечно далекой от Уругвая, Чили и Аргентины, постановщик трижды перестраховывается в выборе творческих приемов. Как ни парадоксально, но голос Нумы — не как человека, но как проводника — звучит менее живым: гибель персонажа обставлена со всеми почестями и закольцована с внутренней драматургией фильма (один из главных противников каннибализма дает разрешение на съедение своего тела), однако зритель по-прежнему слышит его голос. Ненадолго Нума прерывается, чтобы уступить дорогу ракурсам и музыкальному сопровождению, характерным скорее для приключенческого кино, и такой размен в рамках ситуации кажется не совсем равноценным. Тем временем благодарная публика уже называет «Общество снега» лучшим фильмом Байоны. Мнение не вызывает споров. Хоть фильмография испанского режиссера весьма неровная, а новое творение, при всех заслугах, не тянет на ультимативную биографическую драму, с задачей памятника Байона определенно справился: напомнить людям о вечном (дружба, любовь, поддержка, воля к жизни) и прошлом (трагические события 52-летней давности).

Высококлассный и дорогостоящий наемный убийца (Майкл Фассбендер) всегда выполняет заказ и никогда не допускает ошибок. До сегодняшнего дня: всего лишь один промах заканчивает профессиональную карьеру киллера и отправляет его по маршруту мести и искупления. Когда в одном предложении пересекаются «триллер» и «Дэвид Финчер», фокус внимания и ожидания повышается сам собой — хронический побочный эффект, оставшийся после «Семи», одного из самых пронзительных американских неонуаров. Ожидаются и более дискомфортные атавизмы, вроде музыкального сопровождения от Трента Резнора и Аттикуса Росса, которые уже более десятка лет используют звуки из одной и той же папки, каждый раз выдавая их за оригинальную работу. Финчер уже давно собирался экранизировать одноименный французский комикс, но детальное сравнение кажется излишним: во-первых, потому что разные медиумы, во-вторых, потому что постановщик отошел достаточно далеко от первоисточника. Идея прожила в сознании режиссера длительное время, так что выбранные приемы и особенности нарратива — не соскользнувший со спускового крючка палец, а осознанный выбор. Лаконичность идеи, по признанию самого Финчера, скорее плюс: пробовать что-то новое и «использовать полутона» в жестких рамках гораздо интереснее. Однако титульный убийца едва ли похож на картину, на нечто творческое: протагонист Фассбендера — аккуратно просчитанный и отредактированный сценарный конструкт. С одной стороны — нигилистическое напыление, с другой — набор эмпатических веревок, чтобы надежно привязать к нему зрителя. Во всяком случае, по задумке. Говоря об особенностях нарратива в одном из интервью, Финчер описывал «Убийцу» как почти немое кино. Режиссеры в принципе склонны к лукавству, и старина Дэвид здесь исключение: диалогов в фильме действительно немного, однако первые 20 минут Фассбендер, почти не прерываясь, цедит монолог с количеством банальностей, способных нокаутировать половину зрителей стриминг-гиганта Netflix. 20 минут — не шутка, но впоследствии «немой» протагонист продолжает повторять излюбленные части из начальной лекции, изредка перемежая их свежими наблюдениями. Киллер из комикса тоже этим страдал, но не стремился никому понравится, и его монологи воспринимаются совсем по-иному. Аналогичным методом повторного использования отметился и саундтрек, но тут без сюрпризов: лишь самые преданные фанаты Nine Inch Nails смогут оторвать от сердца, с хрустом и треском, теплые эпитеты о музыкальном сопровождении дуэта Резнор/Росс. Чуть более любопытным кажется выбор дискографии The Smiths: треки манчестерского коллектива служат инструментом седации для киллера. Финчеру успокаивающий эффект от рок-бенда кажется остроумным, а то увеличивающаяся, но уменьшающаяся громкость музыки — своеобразным окном в персонажа. На деле же треки The Smiths буквально втиснуты в кадр, а метания ползунка громкости на микшерском пульте вызывают различные чувства, доминирующее из которых — раздражение. Во всем остальном «Убийца» — скупая на выдумку и эмоции история о мести и личном искуплении. Параллель упомянутых сущностей давно почитается классической, но от этого не стала менее сложной: ее рассматривали с самых разных углов представители самых разных наций, культур и жанров, от Дуччо Тессари и Киндзи Фукасаку до Такаси Миике и На Хон-джина. Финчер, по сути, не предлагает подхода ни нового, ни хорошо изученного: лишь набор сцен, сцепленных словно сгенерированными переходами, с деталями, которые интересны только одному человеку — самому Финчеру. Вместо резкого погружения в триллер показать 20 минут рутины? Как идея звучит неплохо: экшен лучше всего себя показывает именно на контрасте. Передать суть персонажа через музыку The Smiths? Как идея звучит неплохо: помнится, в «Мистере Мерседесе» конфликт главных действующих лиц пытались передать через сочетание Леонарда Коэна и Reagan Youth. Показать на 10 минут Тильду Суинтон, чтобы она затмила единственную экшен-сцену? Блестящая идея и холодный расчет, тут без вопросов. Но, кажется, излюбленное кинокритиками клише про перфекционизм Финчера еще никогда не вызывало столь искренней улыбки: не злорадства, а скорее грустной ухмылки. Может, даже нервной. Ведь после двух часов все, что остается внутри — это стойкая (и, будем надеяться, временная) идиосинкразия на The Smiths.

В интервью GQ UK, опубликованном в эту среду, Дэвид Финчер среди прочего рассказал, каким должен был стать сиквел зомби-хоррора «Война миров Z». По словам режиссера, который некогда был прикреплен к несостоявшемуся проекту, вторая часть могла бы чем-то напоминать недавний постапокалиптический сериал «Одни из нас» — экранизацию видеоигры The Last of Us. При этом Финчер уверен: то, что сиквел не был снят, только к лучшему. «Я рад, что мы так и не сделали фильм, — признался режиссер. — Потому что у "Одних из нас" [благодаря сериальному формату] было гораздо больше возможностей раскрыть те же темы». Снятая Марком Форстером масштабная история о мире, охваченном зомби-апокалипсисом, вышла на экраны в 2013 году и заработала в мировом прокате $540 миллионов при $190-миллионном бюджете. Студия Paramount решила оперативно снять сиквел, но он угодил в производственный ад. Сначала проект покинул режиссер Хуан Антонио Байона, а когда за постановку решил взяться Финчер, с Paramount не удалось согласовать бюджет, и в 2019-м разработку сиквела заморозили.