Северокорейский рыбак Нам Чхоль-Ву с рассветом выходит в море, как он делал на протяжении многих лет. Но сегодня все по-другому: сетка намоталась на мотор лодки, а течение предательски отнесло утлое суденышко к границе с Южной Кореей. Пограничники не нашли в себе сил открыть огонь, так что Чхоль-Ву прибило к берегу идеологического врага. Все, чего хочет простой рыбак, — вернуться домой к жене и дочери, но для этого нужно пройти через беспощадные жернова свободной (читай: капиталистической) Кореи. И даже если Чхоль-Ву это удастся, то на родине ему предстоит встреча с северокорейским Министерством Правды.
Монстр тишины Ким Ки-Дук уже не в первый раз обращается к теме «Север и Юг» и рассуждениям о том, что же нужно для объединения страны. Эти мотивы сдавливают сердце любого корейца, и неважно, по какую сторону от 38-й параллели он живет. В этот раз постановщик обошелся без провокаций, без надрыва и без призов от авторитетных международных фестивалей.
«Сеть» — работа уже зрелого мастера, видимо, поэтому визуально кино очень простое. Постановщик не бежит к зрителю со шприцом в попытке проткнуть кожу экрана, с остервенением давя на поршень, чтобы проняло и своих, и чужих. Так Ким Ки-Дук поступал в «Береговой охране», и, надо сказать, от фильма сводило судорогой. Но рассказывая историю Нам Чхоль-Ву, режиссер отстраняется: эмоции более не просачиваются через кадр, и даже очевидная сценарная критика родной страны («свободная страна еще не гарантирует счастье») звучит горько и в то же время чеканно. В этом подходе не только зрелость, но и расчет: холодность нарратива не оставляет зрителю видимых ориентиров, и он хватается за единственный источник эмпатии — протагониста — и проживает всю историю вместе с ним. Таким образом, когда титры освещают глаза сидящего у экрана, внутри уже дают ростки чувство обреченности и отвращение к системе. Не тоталитарной или капиталистической, а как таковой вообще. Даже упомянутая тишина, неотступно сопровождающая Ким Ки-Дука в каждой ленте, в «Сети» отвечает не за давление на зрителя, а за обеспечение реалистичного восприятия происходящего.
Кстати, о реалистичности. Полностью себя контролировать в вопросе отстраненности у режиссера не получилось, поэтому в фильм все же затесались скриптовые упрощения. О Джин-Ву — охранник Чхоль-Ву в южнокорейском ФСБ — вмещает в себя весь мыслимый идеализм, на который только способно воображение. Кино пытается оправдать отношение Джин-Ву тем, что у того, дескать, дедушка был из Северной Кореи, но подобная деталь в монолитном теле сценария выглядит очень условно, будто отмазка. Да и с такой конкуренцией, как в Стране утренней свежести, вряд ли бы на эту престижную работу наняли паренька со столь сомнительным родством. Понятно, что персонаж олицетворяет общенациональное стремление к объединению, но в неявном свете реалистического повествования Джин-Ву светится нестерпимо сказочным блеском. Это далеко не единственная условность сюжета, которую (скорее всего, намеренно) позволяет себе Ким Ки-Дук: то у него шпионы бегают по всему комплексу, то потенциальные преступники безнаказанно избивают сотрудника госучреждения, то в Чхоль-Ву (на минуточку, прошедшем спецподготовку) просыпается тяжелая инфантильность и доверчивость. Подобные сценарные дырочки вызывают улыбку, мол, старый мастер не уследил, но недостатками их не назовешь. Сколько ни улыбайся условностям, а финальный месседж все равно бьет по цели, касаясь благих намерений, которые известно куда ведут, критики системы и понятия свободы. Весь этот очищающий водоворот мыслей достигается без скрипящих на зубах артхаусных вывертов, а отстраненно рассказанной историей. Историей о том, как все-таки просто сломать человека.
