На этой неделе в прокат вышла неоднозначная картина Ивана И. Твердовского «Подбросы». Но что в ней стопроцентно прекрасно, так это игра Анны Слю, за что она и получила на «Кинотавре» приз за лучшую женскую роль. Мы с таким решением жюри несомненно согласны, а шеф-редактор Киномании Денис Крюков поговорил с актрисой, которая легко и честно ответила на все вопросы и при этом очень много смеялась. Похоже, у киноманов появился новый объект восторгов.
Ваша роль мамы в «Подбросах» действительно невероятная. Скажите, как вам удалось достичь такого уровня химии в кадре? Есть ли у вас какой-то свой хитрый способ?
Во-первых, у меня был потрясающий партнер (актер Денис Власенко – прим. ред.). Без всяких поддавков, скажу вам. И, во-вторых, актерская профессия – такое дело: ты очень зависим. И Ваня (режиссер Иван И. Твердовский – прим. ред.) мне даже еще на этапе проб очень сильно помогал. Он как-то взял меня прямо за руку и крепко держал; какие-то вещи тонкие, которые не может сам человек придумать, мне подсказывал. И я надеюсь, что просто удалось исполнить, так скажем, чужую волю. Мне очень приятно, правда, если вам показалось, что это получилось, это круто.
Ну, мне кажется, это прекрасная роль.
Ой, спасибо вам большое, это так приятно. Круто, если получилось действительно то, что мы задумывали. Интересно, что вы там увидели, что вас конкретно так впечатлило. Но даже если просто вам что угодно понравилось – это дико здорово.
«Подбросы» – очень головной фильм, я имею в виду то, что режиссер, выстраивает свое притчевое повествование, почти как математик. Трудно ли было на момент съемок вообще понять, чего он хочет? Как строился диалог между ним и вами?
Нет, понять вообще было нетрудно, потому что мы изначально, еще в моменте подготовки, как-то все вместе обсудили, обговорили и поняли, что мы хотим сказать. Ну что Иван хочет сказать. А у него мысль была довольно четко сформулирована, и мы опять же на этапе прочтения сценария и прохождения проб уже понимали, что, зачем. Не совсем понимали как, но в процессе мы просто шли и делали, что нам говорят. Ваня действительно очень четко знает, что надо. Но тут дело живое, и не всегда я, например, могла стопроцентно исполнить то, что нужно. Но тогда меня Ваня спасал… – (смеется) – своим великодушием, ну и какими-то подсказками.
Образ мамы в «Подбросах» помимо своей глубины еще обладает явно выраженным и даже провокативным эротическим характером. Как вам даются эротические сцены?
Вообще мы намеренно не собирались как-то так будоражить умы зрителей. Просто действительно у нас была задача описать такую ситуацию, когда у людей пропущен определенный этап общения. И вот такой психологический образ женщины, у которой отсутствует материнский инстинкт, но при этом есть много любви, желания проявить эту любовь, получить ее. И потом мы пробовали и смотрели, как это может получиться, учитывая тот факт, что между матерью и сыном не может быть секса. А дальше вот что получилось… – ну да, могут быть какие-то мысли. Но это вообще неплохо, в этом-то и есть какая-то такая болезненность этих отношений. Это же не рядовая ситуация, то, что у нас в кино происходит. И результат вот такой, странненький. (Смеется). То есть хорошо, что возникает какая-то палитра ощущений, когда ты смотришь: у тебя возникают вопросы, возникают какие-то противоречивые чувства. В жизни же тоже так: не все же у нас все четко белое или черное или какое-то однозначное.
Вы абсолютно бесстрашная актриса или есть вещи, которые вы никогда играть не будете?
Ну на сегодняшний день мне не предлагали ничего такого, отчего бы я прямо отказалась. Мне кажется, что я бесстрашная, а что там дальше будет, не знаю. У меня и фильмография не такая огромная. Но в предложениях, которые мне делали, пока не было ничего такого, чтоб я – вот никогда! Мне наоборот интересны всякие смелости, эксперименты, удивления.
Денис Власенко, Анна Слю и Иван И. Твердовский на «Кинотавре»
На последнем «Кинотавре» вы получили приз за лучшую женскую роль в «Подбросах». Насколько вам как актрисе важны подобные знаки внимания со стороны фестивальной публики?
Слушайте, ну это приятно. А что есть люди, которые прямо скажут: «Только не это!»? Не знаю, что еще сказать. Круто, приятно и для меня было совершенно неожиданно, потому что роль у меня не главная в нашем кино. Я не знаю, меняет ли приз что-то в жизни – пока вот нет. (Смеется.) Но вот сам факт и такой опыт – крутые. То есть если б вот меня спросили: «Ты хочешь еще приз взять?». Я бы сказала: «Блин, конечно». Потом, приз же всегда только в результате чего-то можно получить. Ну я надеюсь на это по крайней мере. Поэтому если ты делаешь что-то такое, что находит отклик в сердцах каких-то людей, особенно если это семеро членов жюри, то здорово. Ну это какие-то бонусы. Как улыбка на улице. Если, глядя на тебя, человек улыбается, тебе приятно.
«Подбросов» уже увидело какое-то количество зрителей. Как принимают фильм?
Тут так: либо он, что называется, заходит, либо вообще нет. Ну у нас во всяком случае, я думаю, такой фильм. Или он с тобой что-то делает – и ты подключаешься, или тебе вообще никак такая история не подходит, и ты ее совсем не чувствуешь.
Вот теперь про другую картину. Насколько мне известно, у продюсеров фильма «Рассвет» есть на него далекоидущие планы в отношении зарубежного проката. А у вас вообще есть такое желание: выйти на международный уровень?
Не могу сказать, что прямо цель моей жизни – выйти на международный уровень. Я не очень понимаю, как это делается… Да нет, конечно есть! Если мне Ксавье Долан позвонит и скажет: «Ань, приходите ко мне на пробы» - конечно, я все брошу и побегу. Но все зависит от конкретной ситуации, конкретного предложения и какой-то личной подключенности… Или вы имеете в виду, насколько хорошо я знаю язык – ну такое... (Смеется.) На каком-то уровне я его знаю. По ходу дела я могу усовершенствовать свои знания. Но так, чтоб пойти на пробы – я могу.
В интервью годичной давности вы говорили, что актеру в России за счет своей профессии не продержаться. Изменилось ли ваше мнение за это время? Для себя лично вы видите какую-нибудь альтернативную профессию?
Вы имеете в виду: взрастить 100 детей и чувство финансового комфорта – этот вопрос мы обсуждаем?
Про то, что актерская профессия по крайней мере в нашей стране не самая стабильная.
Не помню, говорила ли я про нашу страну, но мне кажется, что в любой стране мира, если ты не в топчике, если ты не Лео, это не стабильная профессия. Если ты не вышел на определенный уровень. Но мне сложно об этом рассуждать, потому что я ни на какой уровень еще не вышла, для меня это по-прежнему нестабильная ситуация. Но другой профессии у меня нет, поэтому ну.. поэтому так.
То есть для себя вы пока какого-нибудь альтернативного пути пока не ищете?
Думаю, что если б я стала какой-то альтернативный путь искать, то чем-то другим бы просто занималась и все. А что, вы думаете, можно какой-то альтернативный путь искать и по двум направлениям с одинаковой динамикой продвигаться? Ну я так не умею. Это как будто с двумя парнями сразу строить семью. Ну в общем у меня такое вряд ли может получиться.
У Анны Слю как киномана есть ли какая-нибудь эротическая сцена в мировом кино, которую вы считаете еще и вершиной кинематографа?
Я не очень в этом разбираюсь: эротическое / не эротическое. Но если говорить о какой-то смелости и максимальном воздействии посредством обнажения и вообще темы межполовых отношений, то на меня произвел огромное впечатление фильм Гаспара Ноэ «Любовь». И я, посмотрев его пару раз в 3D, во-первых, впервые в жизни вообще поняла, зачем люди придумали 3D. Потому что во всех остальных фильмах, где я пыталась вникнуть в эту тему, чего-то я не очень понимала (Смеется.) Кроме тошноты, никаких чувств во мне не вызывало 3D. Но Гаспар сделал свое дело, и я четко осознала, зачем человеку 3D. Ну и во-вторых, с точки зрения того, зачем артисту в кадре раздеваться, поднимать достаточно такие пограничные вопросы человеческой сексуальности. Да, Гаспар Ноэ с «Любовью» меня покорил.
