На этой неделе в прокат выходит «Планета обезьян: Революция». Тот редкий случай, когда сиквел нежданного хита (в 2011-м, если вспомнить, от «Восстания планеты обезьян» никто ничего особенного не ждал, а в итоге вышло очень даже) оказывается не хуже оригинала.
Вирус, распространённый обезьянами, уничтожил большую часть человечества. Выжившие счастливчики ютятся на ограниченном пространстве в заброшенном и полуразрушенном Сан-Франциско. В это же время популяция сородичей Цезаря продолжает активно расти. Они живут в лесу и думают, что людской род окончательно сошёл на нет. В городе Гари Олдман и Джейсон Кларк решают, что для восстановления подачи электричества необходимо отремонтировать дамбу, находящуюся во владениях Цезаря. Первый контакт обходится без многочисленных жертв, но вызывает серьёзное волнение с обеих сторон. Верный соратник Цезаря со звучным именем Коба не доверяет людям, предлагая уничтожить островок жизни в Сан-Франциско. Мудрый Цезарь не хочет открытого конфликта. Тогда Коба решает действовать сам...
То, что главный злодей фильма носит партийную кличку товарища Сталина — отнюдь не случайность. Режиссёр Ривз вполне осознанно снимает фильм не о банальном противостоянии «своих» и «чужих», а о зарождении диктатуры в молодом, только становящемся на ноги сообществе обезьян. Вывод вполне очевиден: даже если у власти находится просвещённый правитель, всегда найдётся тот, кто захочет применить методы угнетения на практике, используя все возможные рычаги давления. Сюжетные пути-дорожки про дамбу здесь скорее в качестве необходимого аперитива, без которого к основному блюду никак не подступиться.
«Революция», впрочем, не производит какого-то сногсшибательного эффекта (в этом смысле, столь высокие оценки зарубежной прессы стали сюрпризом), но оставляет устойчивое ощущение хорошо сделанной работы, где каждая деталь и интонация уютно чувствуют себя в создаваемом режиссёром механизме. Собственно, к сиквелу применима ровно та же формулировка, которая нередко использовалась и в отношении «Восстания» — летний блокбастер, за который не стыдно. По нынешним временам, прямо скажем, комплементарная констатация.
