– Как получилось, что вы вошли в состав продюсеров этого фильма?
– Вообще я работал с Ларсом над другим проектом. Это художественный проект, он будет выставлен в музее современного искусства в Антверпене 7 февраля. Называется он «Melancholia: The Diamond». Мы занимались этим проектом с 2012 года, тогда еще только запускалась «Нимфоманка».
– Как вы вообще вышли на сотрудничество с фон Триером?
– Дело в том, что это мой второй проект в области кино. Первый, картина «Портрет в сумерках» Ангелины Никоновой, показывался на фестивалях и получил немало призов. Председателем одного из фестивалей во Франции была продюсер фильмов фон Триера, работающая с ним уже 25 лет, она нас и познакомила. Когда он узнал, что я занимаюсь искусством и различными художественными проектами, то предложил мне сделать вот этот проект «Melancholia: The Diamond», где он в качестве материала берет алмаз и VR. Меня эта идея привлекла, так как это инновация в современном искусстве. Никто до этого не работал с этим материалом, а алмаз ведь очень важен для истории Земли и человечества. У нас сложились какие-то личные отношения, и мы занялись этим проектом. После чего они начали снимать «Джека». Я, собственно, не собирался быть со-продюсером, поскольку продюсерская команда у него довольно собранная и в дополнительном финансировании они не нуждались. Но уже в процессе работы он мне предложил принять участие.
– На фильме вы заявлены как исполнительный продюсер. То есть должны были принимать активное участие в процессе.
– Да, я прошел весь процесс. Мне, конечно, было интересно поработать с Триером, посмотреть, как делается гениальное кино, была возможность присутствовать при монтаже, при озвучке, на съемках.
Кадры со съемок фильма «Дом, который построил Джек»
– Есть ли у Ларса какое-то особое отношение к России и к многочисленной аудитории здесь?
– Конечно. У него особое отношение к Тарковскому. Мы общаемся с ним довольно длительный период, и из режиссеров за это время он вспоминал только Тарковского. Естественно, литература, Достоевский – для него это важно. У него есть брат, он называет его единственным коммунистом в Дании. Ларсу как художнику важен протест.
– Бюджет фильма «Дом, который построил Джек» составил 8,7 миллиона долларов. На что были направлены основные усилия во время съемок?
– Меня на самом деле поразила идеальная организация съемок. Подготовительный процесс был настолько продуманным, что у меня не возникло ощущения, что во время съемок где-то возникли какие-то сложности. Все шло очень организованно, ровно и ясно. Очень большое значение на его студии Zentropa имеет команда, она небольшая и каждый знает, чем ему заниматься. Сложность, наверное, возникает, когда ты видишь перед собой проблемы и не знаешь, как ее решить. Команда работает с ним много лет, они знают его абсолютно от и до и понимают, что им надо делать.
– Во время Каннского фестиваля как раз поступали новости о расследованиях в отношении генерального директора Zentropa о сексуальных домогательствах по отношению к своим сотрудницам.
– Понимаете, Zentropa пропитана определенной культурой, связанной с протестом, временами хиппи. Те вещи, которые были нормальны в 70-80-х годах, сейчас абсолютно неприемлемы. Раньше просто об этом говорилось вслух, чтобы все удивлялись, насколько свободные и прогрессивные нравы. Сначала выступила Бьорк против Ларса, но эта тема не нашла продолжения, так как не была основана ни на чем. Пошла такая волна в свете голливудских расследований. Да и дело против его основного партнера и генерального директора Zentropa не пошло дальше, потому что под этим не было никакой основы. Никто там никого не домогался и не насиловал, поэтому все быстро сошло на нет.
Кадры со съемок фильма «Дом, который построил Джек»
– Есть ли какие-то планы на продолжение сотрудничества?
– После проекта с алмазами будет еще 13 подобных, каждый из них будет посвящен отдельному фильму. И у Ларса есть определенные планы по кино. У него есть два проекта, один из которых называется «Этюды». Просто многие говорили, что «Джек» станет его последним фильмом. Но это исключительно интерпретация прессы, как и в случае с «Меланхолией», когда его объявили персоной нон грата. Сейчас была такая же ситуация, когда решалось, будет ли фильм показан в Каннах. И Ларс сказал, что, возможно, это последний шанс для Канн. Его слова интерпретировали так, что фон Триер кино снимать больше не будет. На самом деле нет, вот два проекта уже запланированы.
– Как вы лично оцениваете «Дом, который построил Джек»?
– Я смотрел его не один раз – от зачаточного состояния, когда фильм длился полтора часа, и до финального варианта, который длится два с половиной часа. Я смотрел фильм раз десять. И каждый из последующих смотрел его с не меньшим интересом. Это настолько концентрированное и содержательное произведение, что каждый раз находишь в нем что-то новое. Проблема с пиаром фильма в том, что люди говорят, что он страшный. Но это ведь кино. И когда снимался фильм, я приезжал на съемки в Швецию и рассказывал Ларсу, как у нас в Сибири осудили человека за убийство семидесяти с чем-то человек. Серийный убийца, который начал убивать женщин, когда узнал, что ему жена изменяла. Кино – это не реальность, а образы, инструмент для передачи идей. В других фильмах убивают людей сотнями – и ничего. А в нашем случае пресса пишет, что зрители убегают из кинозала.
Кадры со съемок фильма «Дом, который построил Джек»
– Но действительно же уходили толпами с показа в Каннах?
– Ерунда это все. Ушло, допустим, 50 человек из зала в несколько тысяч. В Каннах масса дискотек и афтепати проходит. Многие ведь в Канны приезжают не за тем, чтобы сидеть и смотреть кино. Я в интернете видел публикации о том, что толпами уходили зрители, фотографии зала с пустыми черными креслами. А показ был в зале с красными креслами. Люди читают такие сообщения, через час их забывают, но осадок остается.
Илья Миллер
Читать дальше
Ларс фон Триер – о кинорежиссуре и страхах: «Иногда только алкоголь может помочь»
