Реж. Жан Кокто, 1946
История любви работящей красавицы и заколдованного принца.
Знаменитая сказка в руках авангардиста Жана Кокто обрела пышные формы и сюрреалистическую бахрому. Даже спустя многие десятилетия черно-белая картина поражает визуальным богатством: причудливые игры света и тени, барочные костюмы, изящное соединение реального и ирреального, сложный грим и театральные приемы. За непрекращающимся визионерским пиршеством драматургия чахнет и отбрасывается на второй план, но тут уж все зависит от зрителя: либо он принимает язык французского постановщика, либо нет.
Как ни удивительно, но от киноязыка Кокто концовка «Красавицы и чудовища» и ее месседж о любви, побеждающей любые препятствия, только выигрывают: фиксация на деталях и образах точно доносит эмоциональное состояние персонажей. Отдельный поклон Жану Маре, на чьи сильные плечи и горящие глаза легла задача передать через пелену экрана широкую палитру чувств: одиночество, обреченность и затяжную внутреннюю борьбу зверя и человека.
Реж. Джек Арнольд, 1954
Ученые ищут в дебрях Амазонки гуманоида-амфибию. И находят, на свою погибель.
Тема любви в классическом creature feature Джека Арнольда развита слабо, но исключить данную киноленту из топа рука не поднимается: любовь дель Торо к Жаброчеловеку очевидна, да и сам мексиканец открыто заявлял, что ничего красивее дизайна речного чудовища не видел.
Романтический интерес амазонского эндемика к персонажу Джули Адамс напрямую не проговаривается, однако в кадре присутствует. Всех самцов, попадающихся на пути, Создание методично ликвидирует, ученая же женщина Кэй становится сначала объектом созерцания, а затем и вовсе похищается в обиталище прямоходящего земноводного. Однако любовь монстра так и осталась неразделенной: Кэй предпочла древней перепончатой твари коллегу по работе. Что добавляет трагизма классическому образу.
Реж. Владимир Чеботарев и Геннадий Казанский, 1962
Трагическая история о человеке, которому в детстве пересадили акульи жабры.
Да, Ихтиандр из советской картины на монстра не похож: молчаливый молодой человек с глазами Максима Каммерера и акульими жабрами, позволяющими ему дышать под водой и нырять практически на любую глубину. Однако общество с трудом терпит инаковость, поэтому юношу кличут «морским дьяволом» и торопятся приписать ему любые страсти, творящиеся в море.
В отличие от классической бэшной американской продукции 50-х, «Человек-амфибия» выдержан в жанре лавстори, что наделяет сеттинг дополнительной глубиной и теплотой. Главная заслуга фильма — это подводные съемки, осуществление которых в 60-х можно считать настоящим подвигом советских кинематографистов. В отечественном прокате эта жанровая лента стала безоговорочным хитом, но известность получила далеко за пределами СССР. В середине 60-х
The Amphibian Man частенько крутили в вечерней ротации американских сайфай- и триллер-каналов.
Реж. Уэс Крейвен, 1982
В результате несчастного случая гениальный ученый превращается в похожее на растение чудовище.
За последние полтора десятилетия жанр супергеройского кино претерпел серьезнейшие метаморфозы. А в 80-х экранизацию комиксов DC не сразу можно было отличить от, скажем, «Токсичного мстителя».
«Болотная тварь» Уэса Крейвена неуклюжа в экшн-сценах, умильна в диалогах и по меньшей мере забавна с точки зрения сценария. Драйв фильма — в его исключительно бишной прямолинейной бронебойности, но главный ингредиент — это Эдриенн Барбо. В кадре ее персонаж Элис Кейбл появляется гораздо чаще, чем все остальные герои фильма вместе взятые. «Благодаря» детскому рейтингу PG в США «Болотная тварь» демонстрировалась с купюрами, а вот заокеанскому зрителю повезло больше: европейская версия картины содержит сцену купания Барбо топлес продолжительностью в целую минуту. В фильме нашлось место и зарождающимся романтическим отношениям, но их вечно прерывают действия главного антагониста. Очевидно, что сайфай — не совсем крэйвеновский жанр, но это обстоятельство нисколько не умаляет ценность «Болотной твари». Сейчас так уже не снимают.
Реж. Дэвид Кроненберг, 1986
Из-за пренебрежительного отношения к чистоте эксперимента изобретатель первого в мире телепорта медленно превращается в муху.
Различные поджанры хоррора частенько суются в соседние жанры, в том числе в лавстори, но никогда еще — ни до, ни после — получившийся фьюжн не принимал столь тяжелые формы.
Ремейк Дэвида Кроненберга не имеет практически ничего общего с оригинальным creature feature 50-х. Лавстори в руках «безумного» канадца за пару десятков минут превращается в lovetragedy, а боди-хоррор становится до тошноты натуралистичным. Но самый мощный эффект оказывают слова. Монолог Сэта Брандла о политике насекомых заставит неуютно ерзать в кресле даже человека со стальными нервами. Люди же послабее неизбежно потянутся за платочком или салфеткой. Такова любовь по Кроненбергу: как бы страстно ни было вначале, в конце все непременно кончится болью, слезами и криками. И что-то подсказывает, что канадец высказался не только об отношениях с гибридом человека и мухи, но о любви вообще.
Реж. Фрэнсис Форд Коппола, 1992
Самый известный вампир едет свататься в Лондон к инкарнации своей давно погибшей невесты.
Киностудия Hammer приложила достаточно усилий, чтобы образ Дракулы ассоциировался лишь с ее логотипом да с лицом Кристофера Ли. Но Фрэнсис Форд Коппола несколько выправил ситуацию в начале 90-х, сняв эпическое и монументальное полотно.
«Дракула» пестрит разнообразием декораций, великолепным гримом, вереницей известных актеров (Тома Уэйтса выделим особо) и патетическими нотками. Практически с начальных титров на зрителя тропическим ливнем обрушивается старая добрая готика. В 80-х из-за засилья слэшеров и паранормальных хорроров готика чувствовала себя исключительно плохо, но Копполе удалось пробудить ее ото сна. Даже эпистолярные вставки Брэма Стокера были сохранены!
Любовь в кинематографе часто противостоит и пространству, и времени, но случай, когда к упомянутым препятствиям добавляется еще и монструозность главного героя, — это редкость. А учитывая подачу (всевозможные награды и номинации за грим, костюмы, декорации и работу художника-постановщика), картина до сих пор почивает на лаврах в самых разных (уважаемых и любительских) кинематографических топах.
Реж. Брайан Юзна, 1993
Юноша успешно воскрешает погибшую в аварии возлюбленную, однако побочные зомби-эффекты со временем становится все сложнее контролировать.
В отличие от разухабистых и невероятно смешных предыдущих частей, триквел «Возвращения живых мертвецов» вышел депрессивным. Меланхоличный и упаднический настрой вообще характерен для фильмов, снятых в последнее десятилетие XX века. Свой отпечаток наложил и общий закат зомби-фильмов, которые к 90-м обсосали практически каждый троп и каждый твист. При этом Брайан Юзна остался верен себе: несмотря на горько-сладкие размышления о любви и утрате, в камеру регулярно попадают расчлененные трупы, зомби и Мелинда Кларк, чье лицо и тело «инкрустированы» металлическими предметами, а количество убитых останавливается на отметке в 17 человекоединиц.
От жанрового кризиса франшиза отошла лишь через 12 лет. Но это история не из разряда «Спящей красавицы», а, скорее, из цикла «Всё хорошее когда-нибудь заканчивается», поэтому мы не будем заострять на ней внимание, а лучше перейдем к следующему фильму.
Реж. Питер Джексон, 2005
На отдаленном острове живет огромных размеров обезьяна, и американцам во что бы то ни стало нужно ее изловить.
Пожалуй, самое наглядное изображение любви белокурой девушки и монстра (примата-кайдзю) сотворил Питер Джексон. В его «Кинг-Конге», кажется, соединилось все: безграничная фанатская любовь к оригинальной ленте 1933 года, ландшафтные красоты Новой Зеландии, потрясающие спецэффекты (и сейчас кино смотрится на ура) и элементы самых разных жанров — драмы, приключений, хоррора. Даже Джеку Блэку было найдено адекватное применение.
Для Джексона «Кинг-Конг» был не просто масштабным проектом, но фильмом мечты. Отсюда — внушающий почтительный трепет трехчасовой хронометраж и маниакальное внимание к деталям (чего только стоит история о компьютерной версии Эмпайр-стейт-билдинг, которую создавали на четыре месяца дольше, чем реальное здание). Результат стоил всех этих усилий, но до сих пор почему-то кажется, что кино в чем-то недооценили.
Реж. Ёшихиро Нишимура и Наоюки Томоматсу, 2009
Две необычные школьницы соперничают за любовь одноклассника.
Топ давно перевалил за зенит. Все у нас было — и зомби, и вампиры, и огромный примат, и земноводные, и даже человек-муха. Чего нам по-настоящему не хватало, так это порции японского безумия.
Ёсихиро Нисимура когда-то работал художником-постановщиком у самого Сиона Соно, но прославился как режиссер безудержных сплэттер-фильмов. В частности, его «Токийская полиция крови» — настоящая ода алой жидкости и расчленению. В «Вампирше против Франкентштейн» Нисимура чуть поумерил gore-обороты, зато отлично высмеял популярные в Стране восходящего солнца субкультуры и мелодраматические тропы из «мыльных» сериалов. Получилось кроваво и очень смешно. Смешно как по концепту (согласитесь, не каждый день за внимание первого красавца школы схватываются насмерть вампирша и девочка-франкенштейн с небольшой армией себе подобных), так и с точки зрения технического исполнения. А насмотренный любитель классики сможет найти в этой ленте множество скрытых отсылок к голливудским хоррорам.
Реж. Джонатан Левин, 2013
Зомби по имени Р влюбляется в живую девушку и пытается добиться ее благосклонности.
2000-е и 2010-е явили занятную тенденцию к деконструкции жанровых клише с помощью добавления беспощадной порции «ванили». Сначала на авансцену вышли «Сумерки», низведя образы кровососов и оборотней до переливающихся на солнце хипстеров и огромных CGI-овчарок соответственно. «Голодные игры» и в особенности «Дивергент» показали, что постапокалипсис может быть гламурным. В 2013-м Джонатан Ливайн взялся за зомби.
На самом деле, сначала за них взялся Айзек Марион, написав одноименный роман. Книга какое-то время висела в сети и выстрелила, когда автор уже перестал верить в коммерческий успех. Несмотря на многочисленные заигрывания с Шекспиром и романтический настрой, «Тепло наших тел» наиболее щадящим образом относится к поклонникам жанрового кино, чем перечисленные выше франшизы. А оригинальность задумки (любовь против зомби-вируса) и собственные наработки картины делают ее достойным завершением нашего топа. А ведь на ее месте мог быть «Другой мир».
