Рецензия на фильм «Джульетта»

Джульетте Аркос (Эмма Суарес) за 50, и уже 12 лет она понятия не имеет, что происходит с ее дочерью Антией. В 18-летнем возрасте та отправилась на поиски «духовного пути» в некий специализированный лагерь и уже оттуда отбыла в неизвестном направлении. Первое время Джульетта получала от дочери открытки без текста и обратного адреса, которые хотя бы вселяли надежду на то, что Антия жива-здорова. Потом перестали приходить и эти бессловесные весточки, и Джульетте ничего не оставалось, кроме как просто продолжать жить.

И вот, в один прекрасный день сеньора Аркос сталкивается в центре Мадрида с лучшей подружкой дочери, которая сообщает, что буквально несколько дней назад видела Антию в Италии, и у той вроде бы все в порядке — красива, худощава, трое детей. Вернувшись домой в смятении чувств, Джульетта огорошивает своего сердечного друга решением отменить их совместный переезд в Португалию и снимает квартиру в том же доме, где когда-то жила с Антией. Погружение в прошлое принимает для Джульетты форму письма-исповеди, в котором женщина пытается переосмыслить главные события своей жизни — начиная со знакомства с отцом Антии тридцать лет тому назад.

После двух диковатых жанровых экспериментов (лютого палпа «Кожа, в которой я живу» и не менее лютого бурлеска «Я очень возбужден»), спровоцировавших разговоры о творческом кризисе (как мало, оказывается, для этого нужно), Альмодовар вернулся в уютное женское царство — на территорию «Женщин на грани нервного срыва», «Все о моей матери» и «Возвращения». Однако попыткой облегчить себе камбэк «Джульетта» уж точно не выглядит. Скорее, наоборот.

Альмодовар, славящийся умением превращать сюжеты, вполне пригодные для душистого латиноамериканского «мыла», в большое и печальное искусство, на сей раз обратился к изначально титулованному исходнику — произведениям канадки Элис Манро («Нобель», «Букер», чего уж больше). «Джульетта» поставлена по трем рассказам Манро («Случай», «Скоро», «Молчание»), объединенным одной героиней. Сдержанная северная проза не очень-то стыкуется с пиренейским темпераментом, но нетрудно догадаться, что именно привлекло Альмодовара в этом коротком цикле: Манро, пусть и на свой лад, задается теми же вопросами, что и испанец, и главный из них — каким образом, по каким причинам люди, связанные друг с другом самыми тесными, казалось бы, узами, отдаляются друг от друга.

В плане творческого подхода к литературному первоисточнику «Джульетта» оказалась чуть ли не самой показательной картиной Альмодовара. В попытке собрать фрагментарные и ненадежные «показания» героини в повествование с началом, серединой и концом, испанцу приходится упрощать материал (в кои-то веки): там, где у Манро многоточия и вопросительные знаки, у Альмодовара — жирные точки и почти восклицания. И это, пожалуй, тот самый случай, когда ломать не менее сложно, чем строить.

Возможно, «Джульетта» могла быть и чуть более сложносочиненной, но и того, что удалось перенести на экран, хватает, чтобы за полтора часа как минимум не потерять интерес к происходящему. Что вдвойне удивительно, поскольку поддерживать этот интерес к неспешно разыгрывающейся и даже, на первый взгляд, скучноватой истории Альмодовар умудряется без каких-либо внешних эффектов, будь то короткий монтаж или операторское трюкачество. Впрочем, один такой эффект здесь все-таки есть — кажется, никто еще не использовал обычное банное полотенце в качестве персональной машины времени.