Во сне Ной (Рассел Кроу) видит сцены вселенской катастрофы, во время которой всё живое на Земле уйдёт под воду. Поняв, что это знаменье Божье, он вместе с женой (Дженнифер Коннелли) и тремя детьми выдвигается в поход. К горе, где живёт его дед Мафусаил (Энтони Хопкинс). По дороге они найдут (и возьмут с собой) чудом выжившую девочку Илу (Эмма Уотсон), попадут в плен к заточенным в камень падшим ангелам, но всё же доберутся до намеченного пункта назначения. Испив магического напитка из рук Мафусаила, Ной поймёт, что на его плечи возложена миссия по строительству ковчега, в котором должно быть собрано каждой твари по паре. Этим планам хочет помешать воинствующий Тубал (Рэй Уинстон), местный царь, призывающий своих подданных взять штурмом строящееся судно...
Ветхозаветный сюжет о Ноевом ковчеге, без сомнения, обладает внушительным кинематографическим потенциалом (тут тебе и драма, и притча, и фильм-катастрофа), позволяющим взявшемуся за дело режиссёру высказаться по целому ряду по-прежнему актуальных вопросов и тем. Важны лишь акценты, которые в таком случае будут целиком и полностью на совести автора. Когда конец истории известен ещё до начала просмотра — голубь принесёт в клюве масличный лист, род человеческий будет продолжен — всегда интересно как именно будет выстроена драматургия в режиме «до и после». Что станет центростремительной силой повествования, а что, напротив, останется за его (повествования) скобками. Не сложно догадаться, что в фильме под названием «Ной» таковым окажется заглавный герой, внутренние метания которого будут рассмотрены и изучены
Аронофски едва ли не под микроскопом.
Пряча в закоулках сюжета мелкие драматические (порой с приставкой мело-) крючки, режиссёр размышляет над главным вопросом, ради решения которого, думается, всё и затевалось: чего стоит человеческая жизнь, когда в кредиторах у тебя сам Господь? Ответ, казалось бы, очевиден, но сам процесс неспешной медитации привлекает
Аронофски куда больше финального вердикта. Нагружая фильм отблесками вечных тем, он не забывает и о жанровой составляющей, которая, впрочем, местами путает карты, заставляя подозревать, что во время съёмок
Даррен хотел угодить разным аудиториям, позабыв о том, что свой преданный зритель у него есть ещё с «
Реквиема по мечте». Пожалуй, именно эта режиссёрская нерешительность и явное желание понравиться всем-всем-всем является единственным, но весомым недостатком полученного результата. Ясней ясного, что бюджет в $125 млн предполагает заведомо возможный компромисс, однако
Аронофски уже давным-давно заслужил право делать то, что считает нужным, не сверяя часы с кем-то ещё.
Конечно, можно допустить, что «Ной» представляет собой ровно то, что было изначально задумано режиссёром. В таком случае следует признать, что
Аронофски наконец-то снял «большое кино», не сумев оживить картину уникальной авторской атмосферой, за которую мы его в своё время и полюбили.
