Простой американец-работяга Джейк (Антон Ельчин) и утонченная француженка-стипендиантка Мати (Люси Лукас) увлечены своим случайным и страстным знакомством, сидя за столиком ночного кафе, где не слышно крика чаек, суетливо кружащих в небе над прибрежным Порту. Незадолго до этого Мати впервые увидела его на раскопках — нескладного, угрюмого парня, таскающего телегу в полутьме холодных пейзажей городской окраины, а через пару часов после этого они с головой повязли в чувственном порыве, который еще надолго останется в памяти обоих.
Режиссер Гейб Клингер в соавторстве со сценаристом Ларри Гроссом разворачивает действие с оглядкой на Ричарда Линклейтера (режиссер даже посвятил ему свой документальный дебют), а именно, на его знаковую ленту «Перед рассветом», где случайные знакомые, тоже американец и француженка, в исполнении Итана Хоука и Жюли Дельпи, день и ночь гуляли по незнакомой им Вене в бесконечных разговорах о приятном и необязательном, важном и личном. Взаимная привязанность героев Линклейтера, постепенно нараставшая между ними с каждым новым диалогом, у Клингера приобретает куда более стремительное и оттого болезненное развитие. Рождение чувства, которое Джейк и Мати нарекут скороспелым «люблю», авторы растворяют в телесном желании персонажей забыться, скрыться от повседневной рутины. Для нее это опостылевший роман с университетским буржуа, для него — любая подработка и «та бессмысленная фигня, которой все занимаются».
«Последние любовники» посвящен Антону Ельчину, для которого роль Джейка стала одной из последних и c чьего неровного, хрипловатого голоса начинается история одной короткой любви. Его герой находится в поисках ответа на вопрос — можно ли потерять то, чего нет? Ельчин играет замкнутого, загадочного парня в клетчатой шерстяной куртке, он живет на случайные заработки и проводит время в неродном португальском городе почти в полном одиночестве. Роковая встреча с Мати ненадолго озаряет его жизнь, придает ей единственный смысл, который, увы, обернется для героя драмой. Боль от невосполнимо утраченного чувства, которое вспыхнуло, но внезапно осталось ни с чем, отражается в искаженных линиях тела и напряженных чертах лица Ельчина — эта роль могла стать уверенным началом нового, неочевидного ракурса для раскрытия его актерских возможностей.
Одним из продюсеров картины выступил Джим Джармуш, чьи «Ночь на земле» или «Кофе и сигареты» строились на полуимпровизированных диалогах (как и трилогия Линклейтера), придававших им некую свободу и живость, что в меньшей степени, но все же перенимают герои Ельчина и Лукас. За импровизацию здесь отвечает подвижная, интуитивная камера, которая часто концентрируется на крупных планах Джейка и Мати, а потом вдруг отстраненно наблюдает за ними в момент близости. Фортепианный джаз и фоновый рок-н-ролл подыгрывают нестройному ритму, добавляя сумбурности и в без того нелинейное, блуждающее повествование фильма. Мозаичная структура ленты составлена из флэшбеков и разрозненных фрагментов будущего так, что настоящего, текущего момента тут словно вовсе нет — его заменяет спонтанность, тот самый порыв сердца, которому нет рационального объяснения.
Кроме выразительной, скользящей камеры и органичного саундтрека выдерживать ритм при всей его хаотичности Клингеру помогает деление на три главы, из которых складывается стильное, не лишенное обаяния — прежде всего, благодаря актерам — кино. Зернистое, приглушенное изображение, которое выбирают авторы для своей истории, подчеркивает материю памяти и зыбкость момента счастья, который ускользает так же быстро, как воспоминание. Горечь лишь в том, что для одного смысл банальной фразы «жить сегодняшним днем» забудется уже на следующее утро, тогда как другой еще надолго останется в плену сильного, но уже безответного чувства.
