Вспомнить Хоука

Троица сбежавших заключенных во главе с Гленном Гриффином (Хамфри Богарт) пробирается в дом семьи Хиллард и берет ее в заложники. Беглецам необходимо дождаться посылки, которая поможет им скрыться, однако на счету каждая минута, ведь Гриффина и его сообщников уже ищут по всему штату. Тем временем глава семейства Дэн Хиллард (Фредрик Марч) пытается защитить жену и детей от бандитов и не допустить полицейского штурма, который может закончиться бойней. «Часы отчаяния» нередко называют нуаром, однако здесь мало что напоминает о классических образцах жанра. Уильям Уайлер снял напряженный триллер, в центре которого — дуэль характеров, а вовсе не детективная линия или любовная интрига. Любопытно, что Богарт несколькими годами ранее снимался в «Рифе Ларго», еще одном триллере о вторжении в дом — только в роли героя, защищающего семью своего друга от банды, пережидающей тропический ураган в пустынном отеле. Здесь же актер играет расчетливого и жестокого преступника, и это одна из самых нетипичных и недооцененных его ролей. Поэтесса Корнелия (Оливия Де Хэвилленд), перенесшая перелом бедра, использует лифт вместо лестницы в своем особняке. Из-за перебоев с электричеством кабина застревает, оставляя женщину запертой между этажами. Но это лишь полбеды: вскоре в дом проникает компания бродяг, собираясь вынести оттуда все ценное — а заодно поиздеваться над беззащитной Корнелией. Камерный, но динамичный и наполненный саспенсом триллер Уолтера Громана в свое время стал хитом проката, хотя критики воротили от него носы, называя «вульгарным» и неподходящим для звездного статуса Де Хэвилленд. Между тем «Женщина в клетке» во многом запоминается именно благодаря ее актерской игре, придающей сюжету психологическую глубину и постоянное напряжение. А сына поэтессы играет молодой Джеймс Каан (это его первая крупная роль). Ослепшая после автокатастрофы Сьюзи (Одри Хепберн) оказывается вовлеченной в хитроумный план нескольких злоумышленников. Бандиты по главе с Гарри Роатом (Алан Аркин) убеждены, что где-то в квартире Сьюзи спрятана детская кукла, набитая наркотиками, и Гарри намеревается раздобыть ее как можно скорее, пока муж женщины не вернулся домой. В основе этого медлительного, но затягивающего триллера Теренса Янга (до этого снявшего три фильма бондианы с Шоном Коннери) лежит одноименная пьеса, имевшая огромный успех на Бродвее. Почти все действие происходит в одной большой комнате, но Янг обошел ограничения локации, по максимуму использовав актерский талант Хепберн, которая за свою роль получила номинацию на «Оскар». А сценарий изящно обыгрывает слепоту главной героини, сначала добавляя Сьюзи беззащитности, а затем показывая, как хрупкая девушка использует темноту, острый слух и знание дома, чтобы победить в неравной схватке со злодеями. Автомеханики Алекс (Дэвид Хесс) и Рики (Джованни Ломбардо Радиче) приглашены на роскошную виллу, где веселится компания молодых богатеев. Танцы, флирт и пьяные шутки вскоре превращаются в игру на выживание, когда выясняется, что Алекс — убийца и насильник, готовый устроить собственную вечеринку. Мастер европейского эксплотейшена Руджеро Деодато (в том же году снявший «Ад каннибалов») задумывал «Дом на краю парка» как собственную версию «Последнего дома слева» — дебютного фильма Уэса Крэйвена, в 1970-х ставшего хитом грайндхаусов. Поэтому неслучайно на роль Алекса был приглашен актер, игравший одного из маньяков в крэйвеновском фильме. Но в сюжете «Дома на краю парка» немалый акцент сделан на психологическое давление, да и сценарий содержит побольше занятных твистов. Есть даже фоновый, но вполне отчетливый социальный комментарий, отсылающий к проблемам классового расслоения и моральной развращенности золотой молодежи. Впрочем, главное здесь — мощная комбинация сексуального напряжения, саспенса и грубого насилия. Семья Шобер отдыхает от городской суеты в загородном доме на берегу озера. Их покой нарушают двое незнакомцев, Пауль (Арно Фриш) и Петер (Франк Гиринг), которые поначалу настроены дружелюбно, но постепенно начинают вести себя все более агрессивно. Шоберы пытаются выставить незваных гостей, но вскоре понимают, что столкнулись с двумя безжалостными убийцами, желающими сыграть в садистскую игру на выживание. Культовый триллер Михаэля Ханеке в свое время вызвал скандал в Каннах: треть аудитории покинула зал во время просмотра. Между тем, хотя «Забавные игры» и наполнены шокирующими сценами, в основе своей это мрачная социальная сатира о репрезентации насилия в медиа. Ханеке неоднократно подчеркивал, что его целью было снять фильм, наполненный избыточной, даже бессмысленной, жестокостью, но при этом не лишенный социального комментария. В этом смысле «Забавные игры» — последовательная и хлесткая антитеза голливудским триллерам: сценарий последовательно нарушает привычные жанровые каноны и заигрывает с аудиторией, регулярно обманывая ее ожидания. Мэг Олтман (Джоди Фостер) с дочерью Сарой (Кристен Стюарт) въезжает в новый дом, где обнаруживается «комната страха» — особо прочное убежище, где можно пережить нападение грабителей. Последние не заставляют себя долго ждать: в первую же ночь к Мэг и Саре пробирается троица воров, и Олтманы едва успевают скрыться в убежище. Проблема лишь в том, что грабителям нужна вещь, спрятанная именно там. Хотя сейчас этот минималистичный триллер Дэвида Финчера подзабылся на фоне позже нашумевшего «Зодиака», в свое время он стал кассовым хитом и был тепло встречен критиками. «Комната страха» любопытна прежде всего тем, насколько эффектно Финчер разыгрывает простой сюжет, в котором задействовано лишь пять основных героев (в камео разбуженного соседа — Эндрю Кевин Уокер, сценарист «Семи») и пара-тройка локаций. В прессе «Комнату страха» порой сравнивали с работами Хичкока, и в таком ракурсе фильм больше всего напоминает «Веревку»: здесь тоже соблюдается единство времени, места и действия при выверенном психологизме. Джеймс (Скотт Спидмен) и Кристен (Лив Тайлер) после вечеринки на свадьбе друга приезжают в уединенный коттедж, рассчитывая провести романтический вечер без посторонних. Но спокойного отдыха не получится: посреди ночи раздается громкий стук в дверь, и вскоре влюбленные становятся заложниками группы маньяков, осадивших дом. В дебюте Брайана Бертино любовная драма соединяется с психологическим хоррором. В отличие от большинства фильмов о вторжении в дом, здесь злодеи редко появляются в кадре, и угроза от них исходит столь же серьезная, сколь и неуловимая. А сценарий неплохо показывает, как из-за постоянной, но расфокусированной опасности, герои то и дело совершают нелепые (а иногда трагичные) ошибки — ход, который во многих фильмах ужасов выглядит ленивым клише, здесь показан с пугающей убедительностью. За первым фильмом последовал более прямолинейный (и куда более изобретательный по части экшена) сиквел, однако культовый статус получили лишь оригинальные «Незнакомцы». Аркин (Джош Стюарт), бывший домушник, забирается в дом к семье, на которую работает, чтобы обчистить его и разделаться с долгами. Но, попав внутрь, Аркин внезапно понимает, что план не сработает — жильцы заперты в подвале, а по дому разгуливает маньяк-садист в черной кожаной маске. Поколебавшись, вор решается на отчаянную попытку спасти тех, кого он еще недавно собирался ограбить. Режиссерский дебют Маркуса Данстэна (один из ключевых сценаристов франшизы «Пила») немедленно стал классикой «пыточного порно». Но, хотя зрелищных смертей (и вообще кровавых сцен) здесь предостаточно, не меньшее место в «Коллекционере» занимает старый добрый саспенс. Напряжение здесь возникает благодаря умелому обыгрыванию идеи с домом, напичканным смертоносными ловушками. Этот концепт Данстэн хорошо развил в сиквеле, действие которого происходит на огромном заброшенном заводе, превращенном в жуткий лабиринт, доверху заполненный опасными механизмами. Трое братьев-бандитов, один из которых ранен в перестрелке, решают скрыться от полицейского преследования в доме своего детства. Но, как выясняется, там уже обосновалась другая семья, никак не ожидавшая столь неприятных гостей. Новым и старым хозяевам предстоит встреча лицом к лицу, исход которой будет смертельным для многих участников. Еще один фильм в списке, созданный ветераном франшизы «Пила», на этот раз — режиссером второй, третьей, четвертой и девятой ее частей Дарреном Линном Боусманом. «День матери» представляет собой вольный ремейк одноименного фильма 1980-го, однако, в отличие от оригинала, Боусман убрал сатирические элементы, превратив трэшовый комедийный слэшер в мрачный триллер с элементами «пыточного порно». На этот раз в центре сюжета оказывается борьба обычной семьи с криминальным кланом во главе с властной Мамой (отличная роль Ребекки Де Морней), настраивающей всех друг против друга. Трое грабителей вламываются в дом к слепому ветерану (Стивен Лэнг), рассчитывая прикарманить накопленные им пенсионные сбережения. Но идеальный план оборачивается катастрофой, когда выясняется, что одинокий старик отлично ориентируется в кромешной тьме и готов защищать свое жилище любой ценой. Камерный триллер Феде Альвареса может показаться своеобразным гибридом «Дождись темноты» и «Людей под лестницей»: от первого здесь — сюжет о грабителях, проникающих в дом к слепой жертве, от второго — идея с заточением в подвале, а также агрессивный пес, выслеживающий грабителей по всему дому. Но снят «Не дыши» вполне серьезно, и эти заимствования здесь выглядят данью уважения, а не постмодернистским попурри. Великолепная игра Лэнга превращает отъявленного злодея в трагическую фигуру, добавляя фильму ощутимые драматические нотки. Впрочем, на переднем плане здесь остается саспенс, который достигается за счет операторской работы, умелой игры с освещением и необходимости для героев постоянно сохранять тишину.

В интервью JoBlo режиссер Нил Бломкамп рассказал, каким мог быть сиквел «Робокопа» под названием «Робокоп возвращается» (RoboCop Returns) в конце 2010-х. Бломкамп тогда должен был занять режиссерское кресло проекта, но в августе 2019-го ему пришлось выйти из игры — не совпали рабочий график постановщика и планы студии MGM. В итоге после ухода Нила сиквел поставили на паузу, и теперь возрождением франшизы занимается Amazon Prime Video — запланированы полнометражный ребут и новый сериал. Изначально предполагалось, что «Робокоп возвращается» станет прямым продолжением «Робокопа» 1987 года, игнорирующим два сиквела и ремейк 2014 года, снятый Жозе Падильей. Более того, Бломкамп сообщил, что собирался полностью стилизовать сиквел под оригинальный фильм, скопировав режиссерскую манеру Пола Верховена: «Я планировал фактически имитировать режиссерский стиль Пола Верховена. Я хотел, чтобы у зрителя возникало ощущение, будто все происходит на следующий день. Например, если бы Дик Джонс выпал из окна в понедельник, то сиквел начался бы со вторника. Буквально на следующее утро. Так что это было бы прямое продолжение в том же стиле». Любопытно, что ранее у Бломкампа сорвалась постановка пятой части «Чужого». Похоже, с культовыми сай-фай-франшизами Нилу лучше вообще не связываться — все сиквелы за авторством невезучего режиссера остаются на бумаге, а их разработка оказывается напрасной тратой времени и сил.

ПЕССИМИЗМ ПРОГРЕССА Фильмы Пола Верховена стали классикой сай-фая: они весьма правдоподобно изображали технологии ближайшего (а теперь уже и наступившего) будущего — от «умного дома» и плазменных панелей до автомобилей под управлением ИИ. Но, при всем внимании к гаджетам и хай-теку, в этих работах прослеживается достаточно пессимистическая концепция прогресса. Еще в своем первом англоязычном фильме, историческом экшене «Плоть + кровь», Верховен показал, что передовые знания далеко не всегда побеждают грубую силу и суеверия. А в его сай-фае технологический скептицизм пронизывает весь сюжет. Например, в «Робокопе» наука позволяет дать человеку новую жизнь, скрестив его с машиной, однако даже люди, своими руками создавшие уникального гибрида, не способны контролировать собственные разработки. В свою очередь, «Невидимка» исследует проблему того, как новейшая технология пробуждает в человеке низменные желания. «Звездный десант» изображает общество, освоившее межпланетные перелеты и телепатию, но проникнутое насквозь архаичными идеалами. Прогресс, говорит нам Верховен, неизбежен, однако его плоды не столько изменяют человеческую природу, сколько дают людям все более изощренные возможности убивать друг друга. ЛИЧНОСТЬ КАК ПРОЕКЦИЯ ПАМЯТИ Еще одна сквозная для нескольких работ Верховена тема — вопрос о том, как человеческая психика конструирует личность. Или, говоря словами героя Арнольда Шварценеггера из «Вспомнить все», «если я — не я, то кто же, черт подери, я?» Ответ Верховена таков: наша идентичность создается благодаря нашей памяти. Это не такое уж и тривиальное наблюдение, как может показаться. В мейнстримной фантастике — от «Матрицы» до «Я, робот» — человечность связана прежде всего с идеей свободы воли. Между тем в «Робокопе» Верховен на примере того, как киборг Алекс Мерфи, вспомнив о своей прошлой жизни, решает действовать вопреки приказам создавшей его корпорации, очень ярко показал, что именно память о нашей личности задает параметры свободного выбора. С еще большей выразительностью Верховен обрисовал эту концепцию во «Вспомнить все». Главный герой фильма Дуглас Куэйд — фейковый персонаж, созданный для решения лишь одной задачи: поймать лидера повстанцев на Марсе. «Ты никто, пустое место, сон», — говорит ему злодей Вилас Кохаген, и он совершенно прав: ведь Куэйд не помнит, что на самом деле он — Хаузер, верный слуга марсианского диктатора. Но далее Верховен показывает, как Куйэд отказывается стирать память о своей ненастоящей жизни и превращает ее в реальность, бунтуя против своих хозяев. Иными словами, даже руководствуясь ложной памятью можно сделать морально правильный выбор — и наполнить доселе пустое сознание реальным жизненным содержанием. Задолго до того, как маститые режиссеры вроде Кристофера Нолана поднимут схожие темы в «Мементо» или «Начале», Верховен исследовал пластичность памяти и ее ключевую роль в формировании нашей идентичности. А заодно и предвосхитил идею реальности как виртуальной симуляции. Заметная часть сюжета «Вспомнить все» вертится вокруг того, что вся шпионская миссия Куэйда на Марсе может оказаться не более чем адаптированным под его вкусы игровым сценарием, призванным раскрасить серые рабочие будни. КРИТИКА АВТОРИТАРИЗМА Третья большая тема, пронизывающая фантастику Верховена — проблема сохранения свободы перед лицом авторитарной власти. В то время как антиутопии того времени обычно изображали источником опасности тоталитарное государство («Бразилия», «1984») или сверхмощный ИИ (как в «Бегстве Логана»), Верховен показал, что куда более реалистичные риски связаны с неограниченным ростом влияния корпораций, присваивающих все больше полномочий, чтобы получать как можно больше прибылей. Лучше всего этот образ будущего показан в «Робокопе», где мегаполис Детройт (некогда процветающая столица автопрома) находится на грани банкротства и вынужден согласиться на передачу полицейских функций частным структурам. А рыночная логика диктует сокращение издержек, и, если позволяют технологии, людей вполне можно заменить послушными роботами. Что интересно, сценаристы оказались правы: в начале 2010-х Детройт действительно стал банкротом и пережил массовый исход жителей, опасающихся жить в городе, который захлестнула уличная преступность. Во «Вспомнить все» покорением Марса управляет огромная корпорация, установившая монополию на добычу полезных ископаемых (и подачу кислорода), что позволяет ей навязывать свои правила колонистам. Наконец, в «Звездном десанте» Верховен обошелся без злодейских корпораций, но все же очень рельефно обрисовал общество, проникнутое корпоративным духом милитаризма. Армия в мире будущего выступает как стрежневой институт, и полный набор прав доступен лишь тем, кто готов пройти военную службу. А весь сюжет о войне человечества с гигантскими жуками Верховен использовал для того, чтобы продемонстрировать вопиющую ограниченность общества (пусть и технологически продвинутого), где единственной добродетелью становится военная доблесть. Перечисленные темы, конечно, не исчерпывают смысловые пласты, заложенные в фантастике Пола Верховена. В том же «Звездном десанте» заметна постироничная критика фашистской героизации войны, а в «Робокопе» — религиозные аллюзии, связанные со смертью и воскрешением Христа. Однако именно вопросы памяти, критика корпоративизма и скепсис в отношении прогресса образуют постоянный фон для верховенского сай-фая. И одна из главных заслуг режиссера заключается в том, что он в своих фильмах предугадал многие ключевые тренды фантастики 1990-х и 2000-х, от увлечения виртуальными мирами до превращения корпораций в исчадия вселенского зла.