Взрывы из прошлого

Сержант Рэймонд Шоу (Лоуренс Харви), долгое время находившийся в плену герой Корейской войны, возвращается в Америку. Хотя все вокруг чествуют Рэймонда за подвиги на поле боя, его сослуживец майор Беннет Марко (Фрэнк Синатра) нутром чует какой-то подвох. Начав расследование, Марко постепенно приходит к выводу, что Шоу стал невольной марионеткой в руках коммунистов, планирующих использовать прославленного ветерана для организации переворота в США. Тягучий триллер Джона Франкенхаймера стал классикой сразу после выхода на экраны (а премьера состоялась в разгар Карибского кризиса, что лишь подчеркивало зловещую актуальность «красной угрозы»). Помимо отличной актерской игры Синатры, стоит отметить выдающуюся работу Анджелы Лэнсбери: за роль манипулятивной матери она получила номинацию на «Оскар». Но более всего «Маньчжурский кандидат» впечатляет сюжетом, в котором туго переплетаются паранойя холодной войны, злая политическая сатира и тонкий психологизм. Президент США подписывает с СССР соглашение о разоружении, однако в Сенате идут ожесточенные дискуссии о ратификации договора, который, по мнению многих, ставит Америку в крайне уязвимое положение. Тем временем высокопоставленный офицер Мартин Кейси (Керк Дуглас) узнает, что среди его коллег готовится военный переворот: заговорщики собираются низложить президента, обвинив его в подрыве национальных интересов. До активации плана остаются считанные дни, но Кейси придется действовать максимально осторожно, ведь любой кризис власти в США может спровоцировать Советы нанести ядерный удар. «Семь дней в мае» интересен прежде всего тем, что в фильме подробно исследована динамика развития антиправительственного заговора. И хотя почти все действие происходит в тиши министерских кабинетов, Джон Франкенхаймер безупречно нагнетает саспенс за счет отличных диалогов и актерской игры. Кроме того, сценарий Рода Серлинга (создателя «Сумеречной зоны») весьма реалистично демонстрирует логику действий заговорщиков-патриотов, движимых не жаждой власти или утопическими идеалами, а сугубо практическими соображениями. Тема конфликта военного истеблишмента и политической власти в фильме выглядит предвосхищением кризиса вокруг войны во Вьетнаме, который расколол американское общество. Франция, начало 1960-х годов. Президент Шарль де Голль признает независимость Алжира, тем самым закончив кровопролитную войну, однако тайная группа радикальных офицеров считает такое решение национальным предательством. Заговорщики планируют убить де Голля, наняв киллера с международной репутацией, известного как Шакал (Эдвард Фокс). Пока наемник готовится к покушению, французское правительство спешно собирает оперативную группу, которая должна выследить и остановить таинственного киллера. Фильм, снятый по роману Фредерика Форсайта, любопытен тем, что в центре сюжета здесь оказывается не секретный агент и не полицейские, идущие по следу преступника, а международный террорист. Сценарий подробно изображает методы работы Шакала и широкими мазками обрисовывает его психологический портрет, показывая не карикатурным злодеем, но живым человеком, отстраненный профессионализм которого вызывает невольное уважение. Ну а по части подробностей работы киллера «День Шакала» оказался настолько правдоподобным, что из-за него власти Великобритании изменили ряд бюрократических правил, дабы усложнить возможность получения паспорта на чужое имя: забавно, что об этой проблеме знали не первый год, но лишь после выхода фильма правительство осознало масштаб проблемы. Через несколько лет после громкого убийства кандидата в президенты журналист Джо Фрэди (Уоррен Битти) узнает, что свидетели преступления начинают умирать один за другим — хотя, на первый взгляд, никакой связи между смертями нет. Решив покопаться в этом деле, Фрэди внезапно обнаруживает следы масштабного заговора, в центре которого находится могущественная корпорация «Параллакс», вербующая людей для устранения неугодных политиков. Еще один хорошо известный политический триллер 1970-х примечателен не столько саспенсом или экшен-сценами, но закрученным сюжетом и общей атмосферой нарастающей нервозности. Хотя проработка кое-каких важных деталей сценария и оставляет желать лучшего, «Заговор "Параллакс"» сейчас смотрится как характерное свидетельство кризиса американских идеалов: повсеместные заговоры, подставные киллеры и загадочная, но вездесущая корпорация вместо подотчетной гражданам власти и понятных правил игры. Рядовой аналитик ЦРУ с позывным «Кондор» (Роберт Редфорд) по чистой случайности уцелел во время нападения неизвестных киллеров. Все коллеги «Кондора» убиты, мотивы нападавших неясны, а собственное начальство подозревает его в причастности к атаке. Чтобы очистить свою репутацию, «Кондор» начинает собственное расследование, которое наведет его на заговор в высших эшелонах власти. Демонстрировавшийся в свое время в советском прокате политический боевик и сейчас смотрится как образцовый сюжет про ошибочно обвиненного человека. В сценарии переплетаются темы самоуправства спецслужб и бессилия рядового гражданина перед лицом огромной бюрократической машины, готовой пожертвовать жизнями своих сотрудников ради сохранения неприятных тайн. Впрочем, обличительный пафос здесь всегда остается лишь фоном для уличных погонь, нервных переговоров и коротких, но яростных перестрелок. Аспирант Томас Леви (Дастин Хоффман) обедает в ресторане со своим братом по кличке Док (Рой Шайдер), который тайно работает на американскую разведку, выдавая себя за сотрудника нефтяной компании. Едва вернувшись домой после встречи, Томас невольно втягивается в опасную игру против нацистских военных преступников, по следу которых идут коллеги Дока. Один из культовых политических триллеров 1970-х примечателен даже не многослойным детективным сюжетом, а психологическим портретом главного героя. Хоффман превосходно изображает обычного человека, неожиданно для себя попавшего в паутину заговора и вынужденного сражаться за свою жизнь. Эффект неожиданности закрепляется сценарием, который долгое время не поясняет всех деталей происходящего, из-за чего беспомощность Леви кажется особенно острой. В американских городах происходит серия необъяснимых терактов, совершенных обычными людьми — от домохозяек до автозаправщиков. Власти сбиты с толку, но чего не знают в Вашингтоне, то известно в Москве: все атаки — дело рук советского перебежчика, который с помощью нейролингвистических технологий активирует сеть спящих агентов, раскинутую по всей Америке. Остановить неуловимого террориста должен опытный агент КГБ майор Борзов (Чарльз Бронсон), вынужденный действовать в обстановке строжайшей секретности, чтобы не поставить под угрозу разрядку между сверхдержавами. Ныне подзабытый экшен-триллер голливудского классика Дона Сигела (постановщика «Грязного Гарри» и «Вторжения похитителей тел») захватывает прежде всего размахом конспирологической фантазии. Хотя идея о том, что советский шпион-ренегат с помощью НЛП-технологий и записной книжки может погрузить США в хаос, тянет на завязку для трэш-фантастики, Сигел использует ее в качестве основы лихого шпионского боевика. Режиссер мастерски переплетает расследование, перестрелки и погони (не забывая еще и про любовную линию!) в едином сюжете. Отдельно стоит сказать, что «Телефон» — один из редчайших американских фильмов, где сотрудник КГБ выписан всецело положительным героем, а советская действительность показана с минимальным налетом клюквы. Скандально известный тележурналист Джон Таннер (Рутгер Хауер) узнает от спецслужб, что трое его близких друзей — советские агенты. Чтобы разоблачить шпионскую сеть, Таннеру придется сыграть роль радушного хозяина вечеринки, когда вся троица прибудет к нему домой. Ситуация осложняется еще и тем, что за встречей пристально наблюдают люди из ЦРУ, готовые убить любого из ее участников, если что-то пойдет не по плану. Последний фильм легендарного Сэма Пекинпы (автора «Дикой банды» и «Соломенных псов») хотя и не лишен мелких недостатков, смотрится с неослабевающим напряжением. Дело не только в извилистом сюжете, но и в постановке экшен-эпизодов, многие из которых оформлены в фирменном для Пекинпы рапиде. А уж про саспенс и говорить нечего: за счет отличной актерской игры даже самые невинные разговоры о карьере, детях или налогах звучат как шифровка в смертельно опасной шпионской игре. Таинственный киллер по кличке «Шакал» (Брюс Уиллис) охотится за директором ФБР, рассчитывая получить за убийство $70 миллионов. Единственный, кто может помочь вычислить и остановить наемника — Деклан Малкуин (Ричард Гир), бывший снайпер ИРА, ныне отбывающий тюремный срок. После того как Малкуин соглашается помочь ФБР в обмен на свое освобождение, начинается масштабная погоня за лучшим в мире киллером. Вольный ремейк фильма 1973-го, превративший политический триллер в размашистый голливудский боевик. На этот раз в центре внимания оказывается не подготовка к грандиозному покушению, а дуэль двух профессионалов, происходящая на фоне постсоветского транзита 1990-х. Психологический поединок Шакала и Деклана, впрочем, дополняется отличными погонями (взять хотя бы сцену в вашингтонском метро!) и перестрелками. Отдельно стоит сказать, что роль невозмутимого и расчетливого киллера — одна из лучших в карьере Брюса Уиллиса. Пройдоха-детектив Рик Санторо (Николас Кейдж) становится свидетелем покушения на министра обороны США посреди боксерского матча в огромном развлекательном комплексе Атлантик-Сити. Хотя нападавший застрелен охраной, выходы из здания остаются закрытыми, поскольку киллер мог действовать не один. Начав расследование по горячим следам, Санторо вскоре понимает, что наткнулся на масштабный заговор, угрожающий национальной безопасности. Медленный детективный триллер Брайана де Пальмы запоминается не столько закрученным сюжетом, сколько безупречной стилистикой и выверенным саспенсом. Почти весь фильм снят в одной гигантской локации, однако ее потенциал де Пальма использовал по максимуму. Роскошные интерьеры казино и дорогие номера отеля сменяются мрачными коридорами, в которых игра света и тени напоминает о хичкоковской классике вроде «Психо» или «Незнакомцев в поезде». Но главной движущей силой в «Глазах змеи» остаются актеры, и в первую очередь — харизматичный Кейдж, которому роль пронырливого циничного копа подходит идеально.

Барри Левинсон займет режиссерское кресло политического триллера «Убийство» (Assassination), который изначально должен был ставить режиссер «Грабежа» и сценарист «Хоффы» Дэвид Мэмет. Сценарий написал Николас Селоцци. На роли в фильме в мае этого года подписались Шайа ЛаБаф и Аль Пачино (последний изобразит босса чикагской мафии Тони Аккардо). Вместе с ними в списке исполнителей значились Вигго Мортенсен, Джон Траволта, Ребекка Пиджон и Кортни Лав, но в настоящий момент неизвестно, остались ли они в касте. Действие фильма охватит 48 часов, предшествовавших убийству Джона Кеннеди, и будет основано на версии о причастности криминальных структур к устранению президента США. Согласно этому предположению, мафия отомстила клану Кеннеди за то, что Джон и Роберт решили покончить с организованной преступностью. Считается, что со стороны братьев это было черной неблагодарностью — ведь именно мафия помогла Джону выиграть президентские выборы. Ранее версию о том, что убийство президента Кеннеди организовала мафия, уже прорабатывал Оливер Стоун в своем эпическом полотне 1991 года «JFK: Выстрелы в Далласе». Создавая сценарий «Убийства», Селоцци использовал ранее нигде не публиковавшуюся информацию, которую получил от собственного дяди Пепе — брата чикагского гангстера Сэма Джанканы.

Конец Первой мировой войны. Солдаты возвращаются в деревеньку Сан-Джованни, где эксплуатация фермеров идет рука об руку с голодом и нищетой. Местное население все больше заинтересовывается идеями социализма и планирует дать отпор действующей администрации на ближайших же выборах. Параллельно с этим событиями падре Пио (Шайа ЛаБаф) переезжает из Пьетрельчины в небольшой монастырь неподалеку от Сан-Джованни, где борется с внутренними демонами. Падре Пио был реальной исторической фигурой, которой приписывали стигматы, чудесное исцеление наложением длани, телепатию и сражения с самим князем тьмы. Ватикан на подобные вести отреагировал без энтузиазма, на десять лет наказав священнику не покидать стен кельи. Впрочем, после долгих расследований и многочисленных свидетельств даже Папа Римский смирился и признал Пио феноменом за пределами человеческого понимания. Однако к фильму Абеля Феррары блуждания по биографическим лабиринтам имеют опосредованное отношение. «Падре Пио», с легкой руки отечественных дистрибьюторов ставший «Молодым Папой», — душераздирающая хроника многочисленных и тщетных попыток рассказать связную историю, определиться со стилистикой и построить параллели. По-видимому, Феррара счел конструирование биографии исторической личности занятием слишком тривиальным, да и мировой кинематограф не обделен фильмами про священника-чудотворца. В качестве интеллектуального противовеса постановщик избрал становление левого движения в Италии и зарождения Итальянской социалистической партии (на языке Микеланджело политическое объединение обозначается чудесной аббревиатурой PSI). Вполне может статься, что религиозные испытания священнослужителя и социальная агония страны действительно находятся в сакральном родстве. В кадре у Феррары Сатана говорит об этом прямым текстом и обещает куда большие кары. Однако не сообщить, а именно показать столь эфемерные параллельные конструкции на пленке режиссеру не удалось. Повествование у мэтра, в противоположность торжественному религиозному шествию, бредет пьяной походкой матроса Хью Смоленого из рассказа Эдгара По «Король Чума». Аналогичная участь постигла и форму, в которой Феррара пытается донести хитросплетения своего произведения. Отчаянно стараясь поместить зрителя в напряженную атмосферу деревни, камера суетливо озирается, но вместо пронзительных ракурсов все чаще находит чью-то затянутую в шерстяное пальто спину. В самые неожиданные секунды, когда саспенс достигает апогея (например, в сцене, где вернувшийся солдат молча пьет вино), в кадре обнаруживается замедленная съемка. Осознать магическую силу этого приема под силу далеко не каждому зрителю. После фривольностей слоумо эксперименты с цветным освещением уже не так впечатляют. Постоянное ощущение крепкой руки Феррары в кадре полностью вытесняет и впечатления от актерских работ — в частности, от усилий Шайи ЛаБафи, воплотившего титульного Пио. Стоит отметить, что именитый актер уже многократно являл самые разные грани своего таланта: мы видели ЛаБафа в состоянии метилендиоксиметамфетаминового опьянения («Опасная иллюзия»), с бородой, пусть и не такой пышной («Арахисовый сокол»), и обнаженного, словно маха («Нимфоманка»). Возможно, поэтому его экранное преображение в Пио (cо слезами и брызжущей слюной) не стало откровением, тем более — религиозным, хотя сам лицедей во время съемок принял католицизм. Еще одна интересная параллель обнаруживается в музыке. Посередине фильма вдруг раздаются звуки Dark Was The Night, Cold Was The Ground Слепого Вилли Джонсона. Аллюзия понятна: композиция звучит на фоне рабского труда, приводящего к смерти одного из персонажей, а несколькими минутами ранее было озвучено вполне конкретное состояние сознания — словно Господь покинул тебя. Это же состояние прекрасно описывает блюз, поэтому выбор песни более чем логичен. Но трек Слепого Вилли Джонсона неожиданно появляется и на титрах, окольцовывая половинку фильма. Лучший же момент опять-таки не связан ни с падре Пио, ни даже с самим Феррарой — это появление Азии Ардженто. Ее персонаж приходит на исповедь к священнику и рассказывает о сексуальном возбуждении, возникающем при подглядывании за дочерью-подростком в ванной. Жуткая исповедь имеет реальную почву: в хорроре «Травма» Дарио Ардженто снимал родную 17-летнюю дочь Азию обнаженной в душе. После такого тяжело с серьезным лицом смотреть на Сатану в женском обличье, мастурбирующего и обещающего человечеству неминуемые страдания. Ад — это не там. Ад — это другие.