Где-то на Гаити начала 1960-х Клервиус Нарцисс (Макенсон Бижу) становится жертвой ритуала зомбирования, после чего теряет память, превратившись в раба на плантациях сахарного тростника. В парижском лицее наших дней безнадежно влюбленная в своего парня ученица Фанни (Луиз Лабек) принимает в свою компанию новенькую, Мелиссу (Висланда Луима), которая рассказывает новым подругам историю Нарцисса, тем самым запуская цепь загадочных событий, связанных с древним вудуистским ритуалом.
Бертран Бонелло получил широкую известность как автор экстравагантной биографии модельера Ив Сен-Лорана («Сен-Лоран. Стиль — это я»), и в его новой работе «Малышка зомби» отчетливо виден схожий подход. Хотя фильм и связан с темой зомби, назвать его хоррором можно разве что с очень большой долей условности. По форме это драма, причем лишенная какой-либо отчетливой мистики, зато с ярко выраженным биографическим компонентом. На протяжении почти двух часов Бонелло раскрывает историю злоключений Нарцисса (реальный случай, в переработанном виде воплощенный в известном фильме Уэса Крейвена «Змей и радуга»), и показывает школьные будни его внучки Мелиссы: два параллельных сюжета сходятся в финале, однако даже тогда не стоит ждать четких ответов на все вопросы.
Но это не самая большая проблема. Более важно то, что выбранный Бонелло медитативный ритм повествования начинает уже ко второй трети фильма вызывать скуку. В сценарии практически нет каких-либо значимых событий, а проговариваемый раз за разом социальный комментарий насчет упадка французской «цивилизованности» (когда-то наряду с британской идеей «бремени белого человека» представляющей всю Европу в колониальном мире) вскоре начинает выглядеть навязчивым, поскольку не получает никакого продолжения. Слегка скрашивают впечатление разве что отношения главных героинь, из которых получились яркие персонажи с живыми диалогами (говорят, их Бонелло помогала писать его дочь-подросток), да заключительные сцены, связанные с демонстрацией ритуалов. В них, кстати сказать, тоже чувствуется едва ли не документальная стилистика, перемежаемая простым, но эффектным символизмом. Но эти редкие проблески оригинальности, к сожалению, никак не помогают удержать интерес к вялотекущей истории, заполненной откровенно ненужными сценами и лишенной какого-либо развития вплоть до последних пятнадцати-двадцати минут.
