Ирландия, 1847 год — пик Великого голода, начавшегося двумя годами ранее и вызванного повсеместным заражением картофельных посевов. Лишившись своего главного продукта питания, беднота вымирает, положение усугубляется эпидемией сыпного тифа, и именно в это кошмарное время на родину возвращается Мартин Фини (Джеймс Фрешвилл), успевший повоевать в Афганистане и дезертировавший из английской армии. Ирландия встречает беглеца, мягко говоря, неприветливо: мать Фини лишили крова и заморили голодом, брата повесили за сопротивление властям, а невестка с ребенком, оставшись без крыши над головой, замерзли насмерть уже после возвращения Мартина. Сам же он, угодив в полицейский участок, мог бы разделить участь брата, если бы не сумел, благодаря военным навыкам, освободиться, отправив на тот свет шестерых служителей закона. Теперь отступать Фини некуда, и он решает расквитаться со всеми, кто в ответе за гибель его родных. Правда, в погоню за Мартином уже пустилась группа преследователей, среди которых — его однополчанин и серьезно проштрафившийся полицейский Ханна (Хьюго Уивинг), вынужденный отправиться за Фини, чтобы самому не очутиться в петле.
Суровая лента Лэнса Дэйли похожа на ее героя, способного выпутаться, кажется, из любой ситуации и ловко, словно Гарри Гудини, разобраться со всеми замками и наручниками. «Черный 47-й», обреченный, казалось бы, на существование в жестких рамках исторической драмы (тема-то — серьезнее некуда!), так же легко раздвигает эти рамки и начинает органично существовать в сегменте жанрового кино. В первую очередь это, конечно, выходящий из моды кровавый ревизионистский вестерн, который, в отличие от пораженного фитофторозом картофеля, прекрасно укоренился в неприветливой ирландской почве: временами «Черный 47-й» до того напоминает, например, своего австралийского собрата под названием «Предложение», что кажется, будто вот-вот зазвенит саундтрек Ника Кейва и Уоррена Эллиса.
Но больше всего лента Дэйли похожа на... «Первую кровь», отброшенную на 135 лет назад. И объявленная охота на ветерана неправедной войны, уделывающего недругов благодаря смертоносным навыкам, и близкая к ПТСР рефлексия (правда, не такая слезливо-кричащая, как у загнанного в угол Джона Рэмбо), и участь изгоя (ирландцы не готовы принять с распростертыми объятиями предателя, воевавшего за ненавистную королеву, а англичане бесхитростно воспринимают его как врага), и даже антикварный арсенал середины XIX века (включая еще диковинный для тех мест кукри, привезенный с собой Мартином), благодаря которому фильм превращается в познавательно-развлекательный экскурс в историю, — все это перекликается и перемигивается с боевиком Теда Котчеффа куда более явно, чем с хрестоматийными образцами британского исторического кино.
Вся эта честная зрелищность, замешанная на крови, впрочем, не отменяет драматизма сюжета и, так сказать, глубины погружения в бездну подотчетного конфликта: здесь есть не только на что посмотреть, но и к чему прислушаться. За толкование исторической ситуации отвечают диалоги персонажей Стивена Ри и Джима Бродбента (ирландца и англичанина соответственно) — и в короткой, но афористично красноречивой схватке сарказма порабощенного с цинизмом поработителя, пожалуй, намного больше важной, понятной и горькой правды, чем в любом пафосном голливудском представлении на ту же тему.
