Осборн. Гарри Осборн

В интервью Daily Mail Майкл Кейн рассказал, как относится к современным нововведениям в кинопроизводстве и в целом о переменах в обществе. В частности, актер-ветеран выразил свое отношение к сравнительно новой должности координатора интимных сцен, которую ввели в индустрии во второй половине 2010-х. Кейн, кажется, даже не сразу поверил в реальное существование этой должности. Актер не видит смысла в присутствии таких специалистов на съемочной площадке: «Это правда? Серьезно? И кто они такие? В наше время ничего подобного не было. Все, что могу сказать по этому поводу — слава богу, мне уже 90 лет, так что я больше не играю героев-любовников. Все меняется. В мое время с этим было проще — ты просто снимался в любовной сцене, и в процесс никто не вмешивался». Современная политкорректность, похоже, вообще Кейну не по вкусу: «Такая тоска. Нельзя говорить, что думаешь, нельзя назвать кого-нибудь "дорогушей". Трудно с этим. Приходится учиться [новым правилам] у друзей помоложе». Координацию съемки интимных сцен ввели в индустрии на волне движения #MeToo. Инициативой послужил эпизод в производстве сериала «Двойка»: Эмили Мид предстояло сниматься в сцене секса с Джеймсом Франко, которого на тот момент уже обвиняли в домогательствах. Обеспокоенная этим актриса задалась вопросом: почему есть постановщики трюков, а интимные сцены никто не координирует, чтобы обеспечить эмоциональный комфорт актеров? С этих пор для съемок эпизодов с симуляцией секса нередко приглашают специалистов, которые обговаривают со всеми участниками процесса (по обе стороны камеры) абсолютно все детали сцены.

Далтон Ламберт (Тай Симпкинс) готовится поступить в колледж, в то время как его отец Джош (Патрик Уилсон) страдает от подавленных воспоминаний, связанных с давним путешествием в загробный мир. Вскоре и у Далтона начинаются жуткие видения, пробуждающие вытесненную память. Ради спасения сына Джошу придется покопаться в семейной истории, а затем в последний раз отправиться в логово призраков, чтобы навсегда закрыть Красную дверь — портал, через который духи мертвых проникают в мир живых. Пятый «Астрал» — прямое продолжение первой и второй частей (третий и четвертый фильмы были приквелами), вновь переплетающее семейную драму с хоррором о призраках. На этот раз в центре сюжета не столько тайны прошлого, сколько проблемы отношений отца и сына. Пока Долтон все глубже погружается в мрачные флэшбеки и кошмары наяву, Джош пытается вспомнить то, что когда-то забыл ради блага своей семьи. Патрик Уилсон (в этой части не только актер, но и режиссер) явно старается соблюдать традиции франшизы, сочетая саспенс-эпизоды с драматическими сценами, и его верность основам по большей части работает вполне эффективно. За счет грамотно выстроенного сценария «Красная дверь» выдерживает баланс джампскейров и психологизма. Если третья часть сместила фокус внимания на ясновидящую Элис (Лин Шэй) и ее друзей, а «Последний ключ» в принципе страдал от вопиющей сценарной лени, то пятый фильм вновь сконцентрирован на Ламбертах, и с проработкой персонажей дела тут обстоят получше. Правда, Рене (Роуз Бирн) и остальные дети Ламбертов отодвинуты на второй план, но зато отношения Джоша и Далтона выписаны правдоподобно. Особо стоит отметить Симпкинса, лишь недавно (в «Ките» Даррена Аронофски) сыгравшего свою первую заметную драматическую роль. Замкнутый и напряженный Далтон отлично контрастирует с энергичной Крис (Синклер Дэниэл), своей соседкой по комнате, и между ними ощущается заметная химия. Не менее важно и то, что Уилсон старательно поддерживает настроение сдавленной тревоги. Цветовая палитра отчетливо напоминает о первых частях франшизы: преобладают градации серого и черного с неизменными, но аккуратными вкраплениями красного. Даже студенческие общежития — типичные локации для безудержного веселья и разврата — выглядят блеклыми декорациями для ночных кошмаров. Впечатление усиливается, когда Далтон начинает все чаще видеть беспокойных духов, и Уилсон неплохо обыгрывает постоянное колебание героя на грани астрального и реального миров. А сюжетный ход, связанный с пристрастием Далтона к живописи, использован не только для лишней парочки скримеров — он сыграет важную роль в кульминационной схватке. Несмотря на то, что события развиваются медленно, призраки появляются на экране регулярно, и порой в очень неожиданных местах — вроде будки для МРТ. Под конец вернется и знаменитый краснолицый демон (вновь сыгранный композитором франшизы Джозефом Бишарой), хотя сцен с ним немного. Да, не везде саспенс работает так же филигранно, как в фильмах Джеймса Вана, но в отсутствии атмосферы и стиля пятый «Астрал» упрекнуть нельзя. Тем удивительнее, что зарубежные критики фильм Уилсона встретили прохладно, пеняя на шаблонность сценарных решений и обилие набивших оскомину пугалок. Но подобные претензии в данном случае бьют мимо цели: «Красная дверь» нигде и никак не претендует на раскрытие новых горизонтов в жанре или даже в отдельной франшизе. Это непритязательный, но добротный хоррор о семье с привидениями, призванный завершить историю Ламбертов, и ждать от него прорыва не стоит. Зато поклонникам «Астрала» определенно стоит обратить внимание на последнюю главу — пусть в один ряд с первыми она не встанет, но схематичные приквелы легко оставит позади.

Учитель литературы Чарли (Брендан Фрейзер) страдает от ожирения и сердечной недостаточности. Он с трудом передвигается по своему маленькому дому, поедает груды конфет и фастфуда, и единственное его утешение — маленькое эссе о романе «Моби Дик», которое он читает вслух, когда ему плохо. Узнав, что жить ему осталось не больше недели, он отказывается от лечения. За это короткое время его навещают молодой миссионер церкви «Новая жизнь» Томас (Тай Симпкинс), уставшая сиделка Лиз (Хонг Чау) и трудный подросток Элли (Сэди Синк), дочь Чарли. Снятая во время локдауна камерная драма «Кит» Даррена Аронофски — будто бы идеальное продолжение его «мамы!»: душная атмосфера маленького дома, за окном которого постоянно идет дождь, семейные дрязги и бесчисленные отсылки к литературе и Библии. Однако, приглядевшись, можно увидеть в фильме больше общего с «Рестлером». Это погружение в мир одинокого и больного человека, чья жизнь кончается, но перед финалом он хочет сделать что-то хорошее и прекрасное. Огромный и неповоротливый Чарли сперва вызывает отторжение и омерзение: уже во вступительной сцене, весь покрытый потом и крошками от чипсов, он мастурбирует на гей-порно и неприятно кряхтит. Аронофски намерено начинает «Кита» с отталкивающего образа героя, чтобы зритель постепенно менял свое отношение к нему. Брендан Фрейзер, на собственной шкуре познавший, что такое боль и отчаяние, героически исполнил роль умирающего учителя литературы. Внутри некрасивого и больного тела Чарли скрывается светлая душа, и Фрейзер наполняет «чудовище» красотой внутренней. Несмотря на отсылки к «Моби Дику», Уолту Уитмену и Библии, смысловой ребус «Кита» разгадать очень просто. Аронофски показывает стереотипность нашего мышления о людях, что, как правило, приводит к неверной оценке и самого себя. Чарли понимает, что он болен, он омерзителен самому себе, но для него существует куда более ценная вещь — правда, скрывающаяся под масками, которые носят люди. Грубая бунтарка Элли, кажется, никого не уважает и думает только о деньгах, но, в сущности, она умная и красивая девушка, которой просто трудно сойтись с людьми. А вот Томас, жаждущий помогать и нести свет Господа окружающим, на деле оказывается вором и лицемером. «Люди потрясающие существа», — твердит Чарли, который слышал от них не так уж много добрых слов. Искренность — и есть тот самый кит, которого каждый из нас преследует, подобно капитану Ахаву в романе Германа Мелвилла. К сожалению, красивая и гуманистичная история Аронофски не попадает в нужные ноты, и числить «Кита» среди удачных работ режиссера все-таки не приходится. Действие фильма разворачивается в одном доме, что неизбежно сказывается на театральности диалогов и конфликтов. Многословность фильма, его высокий пафос порой могут раздражать и отталкивать не меньше, чем жирные пятна на старой футболке Чарли. Впечатляющий перформанс Фрейзера, создавшего на экране грустного и лиричного «монстра», чья душа жаждет освобождения из клетки тела, заслоняет собой почти все остальное, что есть в фильме. Сюжет «Кита» чрезвычайно прост и даже банален, а его сентиментальность скорее разочаровывает, чем вдохновляет. «Кит» запомнится прежде всего как помпезный камбэк Брендана Фрейзера. Пожалуй, на этом трагичном соответствии артиста и его роли строится вся драматургия картины. Аронофски в какой-то степени даже эксплуатирует историю Фрейзера, чтобы придать глубины своему фильму. Но что-то подсказывает, что реальная судьба артиста несколько отодвигает в сторону выдуманный сюжет «Кита».